П. К. Ершильд (р. 1935 г.), без сомнения, самый значительный писатель-сатирик в современной шведской литературе. В его социально-критических антиутопиях рассказ нередко ведется от лица довольно необычных персонажей — сбежавшего из дома мальчика в романе «Остров детей», обезьяны в «Ветеринаре» или отделенного от тела мозга в книге «Живая душа» — благодаря чему рационализм «шведской модели» предстает во всей своей абсурдности и комичности. Ершильд, сам врач по профессии и рационалист, с юмором и горечью критикует общественную идеологию, в которой рационализм подменяет собой религию и маскирует хладнокровное злоупотребление властью. «Охота на свиней» (1968) — сатира, ставшая классикой. Типичный бюрократ 60-х годов получает очевидно безумное задание — осуществить массовое уничтожение свиней. Дневник бюрократа написан языком, в котором уже нет места каким-либо этическим категориям — остались только технические — и который до последнего сопротивляется живому хаосу реальности. Однако в конце и рассказчик, и его язык не выдерживают и ломаются, почти как в «Записках сумасшедшего» Гоголя.
Вилли Чурклюнд (р. 1921 г.) — Диоген шведской прозы, аскет и провокатор с фонарем в руке. В его немногочисленных, тонких книжечках — романах-эссе, самокритичных путевых записках, философских притчах — идет беспрерывный (и пока тщетный) поиск мудреца, или мудрости. В книге «О доброте» Чурклюнд, например, с помощью прозрачно-парадоксальных рассуждений бесконечным числом способов доказывает, что никаких разумных причин существования доброты быть не может. В конце концов доказательство само себя аннулирует: если доброта есть, то по какой-то другой причине, чем названные — или могущие быть названными. Если мудрость есть, то она существует лишь в самих поисках мудрости. «Восемь вариаций» (1982) — современный наглядный пример этой старой истины. Все творчество Чурклюнда, собственно, представляет собой вариации на эту тему, мастерски уменьшенные в формате и написанные сжатой прозой, которая в конце концов завоевала, и продолжает завоевывать, многочисленных поклонников даже среди молодых читателей.
Но настоящим «героем» молодой шведской публики среди писателей этого сборника, несомненно, является Юнас Гардель (р. 1963 г.). Завоевав большой успех как молодой прозаик и драматург, он стал сейчас одним из самых высокооплачиваемых и почитаемых в стране эстрадных артистов с собственным вариантом представлений в стиле разговорного жанра. Возможно, он ближе всех в Швеции подошел к тому искусству исполнения со сцены сатирических произведений самим автором, которое в России представлено такими людьми, как Михаил Жванецкий и Михаил Задорнов. Юнас Гардель — гомосексуалист, но ни в своих книгах, ни в монологах он, в общем-то, никогда не затрагивает тему любви между мужчинами. Его тексты — это сатирическое изображение современной Швеции и ее различных языковых клише, приобретающее особую остроту благодаря собственной маргинальности автора. Ни одному шведскому писателю последних лет не удалось создать более страстный, любовно-ненавистный портрет шведского прилежания и его краха, чем Гарделю в романе «Жизнь и приключения госпожи Бьёрк» (1990). Все движется к ритуальному повторению Рождества, лютеранского праздника семейного единения и коммерции — но фру Бьёрк разрывает привычный круг и с открытыми глазами отправляется навстречу своей гибели. И на ее пути ничего о себе не знающее шведское общество распахивается настежь.
Действительность, увиденная сквозь призму четырех темпераментов, — не такая, какая она есть, а лишь такая, какой ее можно увидеть, через многообразие языков. Эти четыре писателя во многом диаметрально противоположны друг другу: католичка Тротциг — врач-скептик Ершильд — философ отрицания Чурклюнд — занимательный провокатор Гардель. Все они — каждый со своей собственной позиции аутсайдера — исследуют один из тех экзистенциальных вопросов, которые современная шведская модель отодвинула в тень или загнала в глубины подсознания общества. Как мне узнать, что я кто-то? У Тротциг человек отказывает ближнему в праве быть кем-то, и никто не показывает ему путь из мрака. У Ершильда просвещенный бюрократ отрицает, что он что-то собой представляет, пока безумие не бросает его в гущу людей. Вилли Чурклюнд демонстрирует нам мир, в котором логика, математика и электронно-вычислительная техника доказывают, что человек — никто, но одновременно само доказательство раскрывает собственную противоречивость и абсурдность. У Гарделя человек становится кем-то с помощью абсурдного бунта против языка и анонимных верхов, которые в некоторых культурах четко обозначаются местоимением «они», а в Швеции — неопределенно-личным местоимением «man» (т. е. человек вообще).
