Стояла прекрасная ночь, на небе ярко горели звезды. Нельзя было даже поверить, что вечером бушевал ливень. Об этом напоминал лишь воздух, насыщенный всеми ароматами цветов, как бывает после грозы.
По дороге в Ля-Шарметт Мэт и Зу, как будто сговорившись, молчали. Он припарковал машину на подъездной дорожке. Место, самой природой уготованное для парковки. Но главное — его не видно из дома.
Зу не обладала сверхинтуицией, но твердо знала, что надо скорее бежать. Она бы и побежала, но рука Мэта обхватила ее запястье. Губы опять закололо, как это бывало и раньше в предвкушении близкого счастья. Пальцы Мэта стали подниматься от ладони вверх по руке Зу, и по ее венам побежали к сердцу опасные огоньки страсти. Мэт так нежно прикоснулся к ее губам, что, даже переполненная ожиданием этого поцелуя, она удивилась своей реакции: будто пламя вспыхнуло в теле, мозг внезапно охватил жар, а пульс упал! Зу с трудом сдержала стон. А потом эта дивная атака возобновилась.
Волна страсти сжигала Зу, расплавляя все косточки. Мэт обхватил ее груди, потом начал ласково двигаться к плечам, вниз — к бедрам, как бы склеивая отдельные части тела в одно трепетное целое. Она услышала полный нетерпения голос Мэта:
— В этой чертовой машине нельзя шевельнуться. Почему бы нам не быть сейчас вместе в постели, Зу? Ведь уже тогда это было вполне реально. Вопреки всем мы могли быть вместе!
Она попыталась сказать «нет», но не могла выговорить это простое слово.
— Я живой человек, Зу. Я истомился от того, что до сих пор мы не можем позволить себе настоящей близости. Я хочу насладиться этим счастьем сполна. — Голос Мэта задрожал. — Боже мой! Какая злая насмешка судьбы!
— В чем? — едва слышно спросила девушка.
— Все получается уж слишком не похоже на слова мадам.
— В конце концов вы мне все-таки эти слова передадите?
— Думаю, да. Мадам сказала, что не сомневается — вы доставите мне море радости и мы с вами будем очень счастливы вместе.
— Она так и сказала?
Тон Мэта придавал его словам грубоватый оттенок. А мадам Пуссен показалась Зу олицетворением мягкости и утонченности. И вдруг ее осенило.
— Мадам увидела мое обручальное кольцо и подумала, что мы с вами…
— Именно так.
Неожиданно Зу страшно разозлилась, она не помнила, чтобы когда-либо еще в своей жизни испытывала такую ярость.
— Как это ни странно, но мадам ошиблась! Вы можете получить свое «море радости» и не будучи женатым, но только не от меня! Я согласна, что чуть было не потеряла голову, но теперь владею собой. В такой ситуации я уже находилась, когда мне было девятнадцать и когда я готова была отдать вам все и даже чуть не перешла границу дозволенного. Ни один мужчина никогда не бередил мне душу так как вы. Вы тогда сказали, что скоро вернетесь, но этого не случилось. Я, наверное, тысячу раз умирала от унижения. Больше такого со мной не случится!
— Никогда не случится, Зу. Я могу все объяснить.
— Вы опоздали на целых пять лет! Попробую все объяснить: я вам была нисколько не нужна, пока не стала невестой Тони. А теперь понадобилась, чтобы вы могли потешить свое самолюбие. Я не доставлю вам такого удовольствия!
— Уж какое тут удовольствие, черт бы вас побрал!
— Вы плохо переносите проигрыш, Мэт, но понимаете ведь, что проиграли?
Зу распахнула дверцу и устремилась к погруженному в темноту дому. Ни на секунду не останавливаясь, она ворвалась к себе в комнату, захлопнула дверь и закрыла на ключ.
Зу очень не хотелось проявлять любопытство. Возможно, она ничего толком и не узнает. Но не попробовать не могла.
— Милый, скажи, что происходит между тобой и дядей?
Теперь Зу была твердо убеждена, что Мэт умышленно продержал ее всю ночь вне дома — хотел свести счеты с племянником.
— Что ты имеешь в виду?
Тони делал вид, что не имеет ни малейшего представления, о чем говорит Зу. Но было ясно, что ему не по себе.
— Я имею в виду вашу постоянную борьбу до полной победы. Знаю, тебе мои слова не понравятся, заранее прошу прощения, но мне кажется, что ты просто ревнуешь к Мэту.
Тони мрачно изрек:
— Если я и ревную, то имею на это полное право. Я должен был стать его партнером, а вместо этого — просто еще одно имя в ведомости на зарплату. Он обманул моего отца.
