— Как тебе нравится Нэн? — поинтересовался Тони. — Тебе не кажется, что она может заговорить человека до смерти?
— О, совсем нет! Думаю, она просто чудо. Ее можно заслушаться, хотя…
— Хотя что?
— Она очень откровенно высказывает свои суждения, и я иногда испытываю неловкость.
— Ну, мне это ощущение знакомо слишком хорошо. — Тони сухо засмеялся.
— Но она такая милая! Я ей все могу простить.
Зу поднялась с шезлонга. Она выглядела очень привлекательной в цельном купальнике с высокими вырезами на бедрах, полностью открывавшими стройные, красивые ноги.
— Я должна успеть переодеться.
В течение всего дня обитателям дома предоставлялась полная свобода в выборе одежды, но Хэндзл настаивала на том, чтобы на вечернюю трапезу все приходили одетыми соответствующим образом. Она объяснила Зу, что, живя в одиночестве, легко стать неряшливой, а маленькие отступления от нормы могут перерасти в скверную привычку. Эта строгая традиция понравилась Зу. Она порадовалась, что привезла с собой подходящие туалеты и даже длинное вечернее платье, и осознала, что ей бы даже хотелось, чтобы переодеваться нужно было почаще, хотя ее гардероб не отличался большим выбором.
— Перед уходом поцелуй меня, — попросил Тони.
Зу наклонилась и нежно поцеловала его в губы. Он попытался посадить ее на колени, но Зу увернулась.
— Ты не остыла ко мне, смею надеяться? — заподозрил неладное жених.
— Конечно же нет!
— Я собираюсь проверить это, как только избавлюсь от проклятых костылей. Мне кажется, ты не проявляла нежности ко мне уже целую вечность.
— Ты же знаешь, я боюсь причинить боль твоим ребрам.
— Знаю. Я не мог сдержаться — у тебя такая потрясающая фигура. Раньше я был лишен возможности как следует ее разглядеть. И говорю я не только о том, что мне хотелось бы сделать здесь и сейчас. Я надеюсь на большее, нежели поцелуи и объятия. Мы ведь уже были бы мужем и женой, если бы…
— Наберись терпения, Тони.
— Знаю, знаю! Просто ты такая очаровательная. Сядь сюда. — Жених похлопал по шезлонгу, указывая Зу место рядом с собой. — Я хочу тебя поцеловать по-настоящему.
— Хорошо. Только вокруг люди…
Зу села рядом с Тони и осторожно обвила руками его шею. Жених вдруг прижал Зу к своей груди. Она этого не ожидала и, не рассчитав своих движений, задела ребро Тони. Он вскрикнул от боли.
— Видишь? Я же говорила! Этого я и боялась.
— Ты была права, черт побери!
— Я в отчаянии. А ты?
— Конечно!
Зу подумала, что ей следовало бы огорчиться, но она не испытывала ни разочарования, ни отчаяния.
— Мне надо идти, иначе я могу опоздать к ужину. А Хэндзл, как ты знаешь, очень ценит пунктуальность.
Оспаривать эту истину было бессмысленно, и Тони вынужден был отпустить свою невесту.
Зу с наслаждением плескалась под душем. Вода не только освежила, но также смыла с тела следы крема для загара. Девушка с радостью заметила, что стала значительно смуглее. Конечно, из-за своей светлой кожи она никогда не станет темной, как тиковое дерево. Но все равно хорошо — загар ровный, кожа не покрылась волдырями и не покраснела.
До сих пор свое длинное вечернее платье Зу ни разу не надевала. Оно было белое, и Зу решила подождать, пока хотя бы немножко загорит. А сейчас, когда кожа приобрела золотистый оттенок, вид в этом наряде стал очень эффектный.
Верх платья был сделан как топик, на плечах узкие бретельки. Спереди оно выглядело скромным и даже лишенным оригинальности. Зато на спине был глубокий, до самой талии, вырез, не позволявший носить бюстгальтер. Появление в столь экстравагантном туалете могло показаться дерзким поступком.
Загар усилил сапфировый блеск ее глаз. Зу еще более подчеркнула их синеву, наложив на веки соответствующие тени. Она тщательно расчесала волосы и распустила их по плечам, надела плетеные босоножки на высоких каблуках. Выглядела гостья стройной и собранной. И очень элегантной! Что еще? Она аккуратно подкрасила губы. Пожалуй, чего-то не хватает.
Зу знала, чего именно: кулона, того самого, с ярким сапфиром. Подарок на свадьбу, которая не состоялась! Она поколебалась, но все-таки надела украшение. На мгновение Зу ощутила его холодное прикосновение. А может быть, этот холод вызван вовсе не кулоном, а воспоминанием о пальцах Мэта, касавшихся ее кожи, когда он застегивал цепочку? Или просто перегрелась на солнце? Сегодня она загорала дольше обычного, надеясь, что уже хорошо приспособилась к здешнему климату. И как бы в доказательство неоправданной самонадеянности Зу почувствовала вдруг приступ острой головной боли.
