— Я, Мэт, знаю вас.
— А я знаю вас и, очевидно, гораздо лучше, чем вы сама себя. Вы просто безрассудны. Если вы выйдете замуж за Тони, никогда не будете счастливы.
— Когда это выяснится, я вам сообщу.
— Ну почему же вы…
Ладони Мэта нежно прижались к ее щекам, и вдруг он стремительно притянул девушку к себе, а его рот захватил в плен ее губы. Зу пришлось так резко вскинуть голову, что, казалось, шея переломится, но сзади надежно подстраховывала рука Мэта.
Наперекор переполнявшему ее возмущению, Зу наслаждалась сладкой мукой этого поцелуя. Никто на целом свете не будил в ней такого чувства. Порыв Мэта, его прикосновения разбередили старую сердечную рану.
Наконец Мэт отпустил ее и сказал, как бы в оправдание своего поведения:
— Вам этого хотелось ничуть не меньше, чем мне.
К величайшему стыду и ужасу Зу, в этих словах была неопровержимая правда.
— Думаю, сейчас нам лучше пойти в дом, — сказал Мэт. — Мне еще надо переодеться. Но хочу, чтобы вы знали: нынешняя ситуация меня не устраивает, думаю, что и вас тоже. Чего бы это ни стоило, я постараюсь все изменить. Вы моя слабость, Зу.
— Ваша слабость? Но как же вы могли находиться вдали от меня целых пять лет?
— Это не совсем верно. Я пытался вас разыскать, но у меня ничего не вышло. Узнал только, что вы сменили адрес и работу.
— Не очень-то вы меня искали. Если бы вам действительно хотелось, вы бы меня непременно нашли.
— Справедливо. Я бы солгал, если бы сказал, что все эти пять лет горевал о вас. Но я о вас думал. В ту нашу последнюю встречу… Мне не надо напоминать вам, что тогда наши отношения резко изменились. Я бы обязательно вернулся, если бы не помешали обстоятельства. Должен признаться, что до той ночи я смотрел на вас, скорее, как на ребенка.
— Голова которого пошла кругом из-за денег, которые вы так легко повсюду швыряли, — вспылила Зу.
— Я не привык, чтобы люди любили меня из-за меня самого, а не из-за моих денег. И мне было интересно узнать, добился бы я таких близких отношений с вами, если бы не был обеспеченным человеком.
— Мне жаль вас. Наверное, просто ужасно, когда человек смотрит на мир так предвзято.
— Поберегите для других свою жалость. Именно жалость мне не нужна была тогда, и я не собираюсь терпеть ее теперь.
— Что это должно означать?
— Я воюю честно. Только и всего, — с горечью произнес Мэт. Он взял Зу за локоть и повел к дому.
Не остановись она у самой двери, ей пришлось бы вместе с Мэтом войти в гостиную, из которой доносились голоса Хэндзл и Тони, но, после того что произошло в саду, ей надо было успокоиться.
— Я, пожалуй, поднимусь к себе. Подновлю макияж и тотчас вернусь.
Зу действительно не стала канителиться. Она быстро провела по волосам расческой и чуть-чуть подкрасила губы. Проделав это, девушка почувствовала себя немного спокойнее и спустилась в гостиную.
На столике ее уже ждала традиционная рюмка бренди. Она с облегчением увидела, что Мэта еще нет, а Тони и Хэндзл разговаривают, не спеша потягивая бренди.
— Надеюсь, я никого не задержала? — задала вопрос Зу.
Было ясно, что она пришла вовремя. Мэт еще, конечно, переодевался, ему надо сменить дорожную одежду на более официальную. Из головы Зу никак не выходило то, что только что произошло в саду, казалось, что об этом не могли не знать Хэндзл и Тони, ведь, наверное, Мэт сказал им о встрече с ней.
— Вы ничуть не опоздали. Мы ждем Мэта. — Хэндзл сказала об этом так, как будто знала, что Зу известно о его появлении. — Хотя я ожидала его приезда, все равно была приятно удивлена, когда сын вошел. Ведь, как я и говорила, он так и не предупредил меня о своем приезде.
Хэндзл быстро направила пристальный взгляд на девушку, а потом дальше, к двери, где показался Мэт. В глазах матери сияла безмерная любовь.
— А вот и он!
Смерив Мэта холодным взглядом, Зу пересекла комнату и села рядом с Тони. Ведь надо же было хоть как-то подтвердить свою лояльность.
— Ты хорошо добрался? — спросил Тони. Вопрос прозвучал по-светски безразлично, но Зу показалось, что в голосе жениха притаились жесткие нотки.
— А он был не один, — сообщила Хэндзл.
— Верно! — подтвердил Мэт. Похоже, его взгляд остановился на племяннике. — Я привез Камиллу. Когда я сказал, что еду сюда, она попросила взять ее с собой.
