— Ну не знаю… — засомневался Хорькофф.
— Зато я знаю тех хмыренышей, как облупленных, — сказала я. — Решайтесь! На кону — честь, достоинство, свобода и любовь. Ставки сделаны. Чего теперь дергаться-то?
— Что ж, в конце концов, они Ваши коллеги, — сказал мне Хорькофф. — И Вам виднее, как надо с ними надо поступать.
— Иначе нельзя, — развела я руками, показывая, что сама понимаю жестокость процедуры, но воспринимаю оную исключительно в качестве сверхнеобходимой. — Мои британские коллеги доказали: не покалечишь — не вылечишь. По этому поводу еще старик Гиппократ высказывался. Дескать, Платон мне друг, но геморрой придется отчекрыжить.
— Снежана, — обратился к секретутке Хорькофф. — Ты все поняла?
— Все, — кивнула секретутка. — С-сообщу с-службе б-безопасности о том, чтобы особо не ц-церемонились.
— Правильно, — одобрила я позицию Хорькоффа и секретутки. — Как начнут права качать, так сразу — под дых, по кумполу, попинать две-три минуты и гнать в шею. И обязательно торжественно спустить с лестницы — пусть хотя бы пролета четыре покувыркаются — это нужно для их моральной обработки и позитивного задела на будущее.
— А ваши из-за такого «гостеприимства» не расторгнут договор? — забеспокоился Хорькофф. — Я бы после этого не только бы договор заключать не стал, а еще б и в суд подал.
— Вам на такие штучки обижаться положено, а нам-то к чему такой гонор? — не поняла я. — Чай не герцоги с графьями, потерпим, не в первой. В страховом деле морду бьют чаще, чем на боксерском ринге.
— Ну да?! — недоверчиво хмыкнул Хорькофф.
— Да я даже больше скажу: мой шеф после такого замечательного побития его морды только еще больше зауважает вашенскую корпорацию. И станет намного сговорчивей.
— Гм.
— Поймите, господин Хорькофф, в России везде так. Вы просто давно не шустрили в низах пирамиды власти. Это только посаженные в начальские кресла корпораций приказом сверху чинуши безмятежно спят на работе без риска пропустить удар бейсбольной битой промеж глаз. А для настоящего выжиги и проныры…
— Гм!
— …В смысле для настоящего российского предпринимателя фингал под глазом — нечто вроде ордена «Герой труда» для вагоноремонтника с Урала. Давайте глянем, чо там на воле творится.
Мы с Хорькоффом подошли к выходящему на улицу окну и распахнули его. В отличие от пиндосов для просмотра предстоящего шоу нам совершенно не потребовалось пакетов с попкорном и голимой пепси-колы, льющейся на ширинку соседа.
Настоящему русскому человеку такое дерьмо не надобно, он и так всегда рад поглядеть, как нехорошим людям шлифуют об асфальт их поганые рыла.
Глава 5. Есть на свете справедливость!
1
Несколько минут мы с Хорькоффом, не обращая никакого внимания на сырой и холодный ветер, дующий нам снаружи в фас и профиль, с чувством глубокого удовлетворения наблюдали, как охранники, высыпавшие на улицу вслед за Пал-Никодимычем и сопровождающим его юристом, дружно гнали сладкую парочку прочь от офиса «ИNФЕRNО».
Нет, конечно же, простыми пинками и улюлюканьем вслед удирающей братве из ОВО «ЛАДИК» никто из их гонителей ограничивать себя не стал.
Когда Пал-Никодимыч со товарищи по глупости (а ведь опытный же спец, но, как говорится, и на старуху бывает проруха) свернули с улицы и со всех ног бросились в узкий и безлюдной помоешный тупик, то за ним туда кинулись сразу шестеро пацанов из «Инферно».
Минут десять из переулка доносились до нас вопли и визг делегации из ОВО «ЛАДИК».
Но опыт не пропьешь — с помощью регбийных финтов и тупости охранников, не догадавшихся вовремя перекрыть акулам страхового бизнеса путь назад, Пал-Никодимыч и наш юрист вырвались из ловушки, отделавшись незначительными гематомами на пол-лица. Но тут же снова совершили глупость.
Эти два придурка начали выпендриваться и нагнетать обстановку маловразумительным ором.
Нет, ну скажите мне на милость, если судьба дала тебе шанс смыться, то зачем тратить время на то, чтобы послать несущихся за тобой громил туда, куда Макар телят не гонял и где даже не зимуют раки?
Эта остановка стоила моим коллегам по шараге дополнительных увечий.
Слава Богу, наш юрист сдался быстро и практически без боя. Вот что значит хорошее образование! Умница! И кто после этого сможет мне заявить, что в России нет настоящих интеллектуалов?
