Глаз соскочил с лавочки.
«Погуляй около отряда. Сходи в толчок. Беретку в карман не прячь. Никто с тебя ее не сорвет. Понял?»
— Понял, — сказал Глаз вслух и тут же посмотрел на другую лавочку.
На ней сидели ребята. Он подумал, не они ли ему сказали «встань», а потом спросили «понял?». Нет, ребята разговаривали между собой и даже не смотрели в его сторону. «Господи, — взмолился Глаз, — кто же мне все это говорил? Не рехнулся ли я? Как сегодня день прошел? Днем работали. Мехля еще дуплил. Потом на обед. На второе плов был, то есть рис без масла и мяса. Потом разучивали строевую. Потом Мехля нас опять дуплил. По грудянке мне сильно врезал. Потом я вышел на улицу и сел на лавочку. А потом? Потом я с кем-то разговаривал. Но лица не видел. Может, пока сидел на лавочке, то уснул и мне приснилось? Наверное, так и было. Но почему не упал с лавочки, если уснул? Почему ж не упал? А-а-а, в детстве мне говорили, что я лунатик. Сонный в Падуне несколько раз на улицу выходил. Сам, значит, спал, а ногами ходил, и не падал, и даже по лестнице спускался. Да, еще помню, как сонный встал и пил из кадки квас. Когда напился, мать с сестрой заговорили со мной. Я спал, но отвечал им. Они поняли это. Проснулся и не мог понять, как очутился в кухне. Неужели опять стал лунатиком? Говорят, лунатики могут пройти по гребню крыши и не упасть. Если бы я, сонный, встал, перелез через запретку и ушел из зоны — вот было б здорово! Говорят, лунатиков нельзя окликать, а то они могут проснуться и упасть».
Глаз пошел в толчок. Оправился. Когда шел назад, вспомнил, что голос ему сказал походить около отряда, потом сходить в толчок и не прятать в карман беретку. Так и вышло. Он, не думая об этом, погулял возле отряда, потом ноги сами понесли в толчок, и, главное, он даже не думал, что надо сунуть беретку в карман, чтоб с головы не стащили.
«Неужели я начал от этого Одляна сходить с ума? Неужели сойду? Нет, с ума сходить нельзя. Ведь если и правда сойду, все равно не поверят, скажут: косишь. Нет, Господи, нет, с ума сходить нельзя. Что угодно, только остаться в своем уме. Буду считать: пока в своем уме и это мне приснилось. Интересно, а я узнаю, что сошел с ума? Если сошел, то не пойму, что стал дураком. У нас в Падуне Петя Багай то ли дураком родился, то ли потом стал, а если стал, то он же не понял, что теперь дурак. Нет, если так рассуждаю, то, слава Богу, еще не дурак».
Глаз сел на лавочку.
Скоро объявили построение в столовую.
После ужина Мехля собрал обойку в ленинской комнате.
— Ну что, выдры, — начал он, — подборзели. Вас не так давно за работу дуплили, а вы, шкуры, еле шевелитесь. За этот месяц чтоб план перевыполнили. Все необходимое будет. Сейчас малярку дуплят, будут вовремя поставлять локотники, в рот их долбать. В общем, от вас все зависит. — Мехля помолчал. — Ну а сейчас по одному в туалетную комнату.
Здесь актив пацанам ставил моргушки. Слава Богу, Мехля палку с собой не взял. Он стоял у окна и наблюдал. На кого был зол, ставил моргушки сам. Если парень начинал кайфовать, отпускал его. Бугры и помогальники били несильно, понимая: Мехля ради досрочки хочет перевыполнить план. А план зависел от поставки другими цехами необходимых деталей. А другие цехи зависели от смежников.
В туалет зашел Глаз. Мехля, увидев его, положил сигарету на подоконник и поставил Глазу несколько моргушек. Видя, что Глаз теряет сознание, пнул его под зад и выгнал.
Глазу надо было идти налево, в спальню или на улицу, но он после моргушек не оправился и побрел в ленинскую комнату. Увидев ребят — а они стояли в очереди в туалетную комнату, — пришел в себя. Парни, смеясь, спросили.
— Что, Глаз, по второму заходу?
Он улыбнулся, но ничего не ответил и вышел на улицу. Сел на лавочку. Сколько сидел — не помнил. Сознание провалилось.
— Эй, Глаз, — услышал он. За рукав его тряс земляк Дима Нинин. — Что, спишь?
Глаз пришел в себя и, не зная, что ответить, сказал:
— Да.
Дима поговорил с Глазом и ушел. Глаз остался. Ему захотелось в толчок. Перед толчком сунул беретку в карман. Сел на отверстие посредине туалета. В воровской угол или ближе к нему садиться не стал. Придет какой-нибудь рог или вор и прогонит ближе к выходу — не занимай не свое место. Бывало, рог или вор, зайдя в туалет, выгоняли пацанов и кряхтели в одиночестве.
