— Ну что, Хэннинген, пивка?
— Было бы неплохо.
Толстяк обтер ладонью горлышко бутылки и поднес её ко рту. Его глаза встретились с глазами Корнелла, он вздохнул, отрыгнул и принялся пить. Полицейские направились к причалу. Корнелл напрягся. Может, Хэннинген скажет сейчас, или, если он действительно ничего не подозревает, эти полицейские окажутся проницательнее. Корнелл допил свое пиво и услышал, как один из полицейских произнес:
— Идем. Это всего-навсего Хэннинген.
— Слышали? — сказал тот. — Всего-навсего старик Хэннинген, местная деревенщина.
— Да наплюй ты на них, Эл, — посоветовал Гутси. — Они гоняются за собственным хвостом. — Его лицо блестело от пота. — Хочешь ещё пивка?
— А у тебя есть? — обрадовался Хэннинген.
Корнелл, чуть повернувшись, наблюдал за полицейскими, которые, узнав Хэннингена, повернули от причала обратно к домикам, где большинство их коллег уже собрались вокруг своих машин. У Корнелла дрожали ноги, болели ребра, и он понял, что на несколько мгновений перестал дышать. Он даже не рискнул сесть, пока Гутси шарил в ведре с водой. Наконец Гутси с виноватым видом повернулся к Хэннингену:
— Извини, Эл, я думал, там есть ещё бутылка.
— Ничего, — успокоил его толстяк. — Пойду-ка я лучше посмотрю, чем заняты эти умники. — Он улыбнулся Корнеллу: — А у вас славная жена, мистер Смит.
— Это точно, — подтвердил тот.
— Умная девочка.
— Ещё какая, — согласился Корнелл.
Полицейские уезжали назад в Калверт Бич. Ещё минута — и машин уже не было видно.
— Умники, — сказал Хэннинген.
Еще раз предупредив насчет петушиных боев, он встал и пошел прочь. Гутси пообещал предупредить Келли.
Забравшись в свою развалюху, Хэннинген отправился следом за сверкающими машинами.
— Похоже, ты влип, приятель, — повернулся Гутси к Корнеллу.
Салли всё ещё не было. Гутси отправился куда-то по своим делам, пригласив Корнелла навестить его в Маскрат Пойнт. Конечно, это не те апартаменты, которые он занимал в бытность бутлегером, добавил Гутси, но его вполне устраивает. Теперь ему много не нужно.
Корнелл вернулся к себе в домик. Он показался ему пустым и неприветливым. Без Салли всё стало казаться медленным кошмаром. Он нервничал, понимая, что надо срочно что-то предпринимать. Он не мог сидеть здесь, позволяя другим рисковать ради него. И всё же опасность появления на людях была очевидна. Когда Салли вернется, решил он, необходимо обсудить план действий.
Но Салли всё не возвращалась. Он приготовил ещё кофе, побрился, выпил две чашки. В комнате становилось всё жарче. В кемпинге не было заметно никакого движения. Где-то поблизости по радио передавали какую-то мыльную оперу; двое мальчишек играли на улице в грабителей и полицейских; иногда случайный посетитель забредал в бар Келли. Никому и в голову не приходило, что вся эта невиданная в этих краях суматоха поднялась из-за него, Корнелла.
После полудня он зашел в бар, съел сандвич с ветчиной и выпил стакан пива. Маленький бармен приветствовал его кивком и ни о чем не спросил. Аппетита у Корнелла не было. Непонятно было, почему не возвращается Салли. Возможно, её сцапал Джонни Экорн. Или что-то случилось во время поисков той желтой краски. Его беспокойство росло. Он попытался вспомнить название студии, где вчера была вечеринка, и обратился к бармену:
— Что вы знаете об этом Иване Рулове?
— Чокнутый, — усмехнулся бармен.
— Он ведь художник?
— Учит туристов рисовать. Кое-кто говорит, что он не настоящий американец. Пьет водку, а ведь это русская выпивка.
— Где он живет?
— Рядом с Мейн-стрит.
— Возле своей студии?
— Сразу за ней. Ещё пива, мистер Смит?
— Не сейчас, — ответил Корнелл.
— А вы меня удивили, — заметил бармен. — Большинство спрашивает об этом Иване, но на самом-то деле они хотят узнать про его жену. Очень недурная штучка. Но вы-то только что женились, вот я и удивился…
— Меня не интересует его жена, — сказал Корнелл.
— Подождите, вы её ещё не видели.
Он заплатил за сандвич и пиво и снова вышел под немилосердно палящее солнце. Ветерок стих, вокруг было тихо. Солнце жгло, как раскаленная печь. Корнелл решил сходить в поселок и повернул было к выходу из кемпинга, но вдруг остановился — дверь его домика была открыта. Он был уверен, что запер её. Он свернул с дорожки, подошел к домику и шагнул через порог.
