— Ладно, поеду, — сказал он. — Женушка Каца не даст ему житья, если он возвратится домой с мокрыми ногами.
— Ха-ха! — без особой благодарности произнес Кац и начал раскладывать пасьянс.
Отдел по расследованию убийств размещался на первом этаже здания муниципалитета, его соседями были отдел по борьбе с рэкетом и летучий отряд по искоренению проституции и нелегального игорного бизнеса. Бэньон шел по длинному пыльному коридору на шаг впереди Кармоди, время от времени кивая попадавшимся навстречу сотрудникам полиции. Выйдя из здания через боковую дверь, он миновал продуваемую холодным ветром открытую площадку и направился к той части муниципальной автостоянки, которая была отведена полицейским машинам. Ветер внезапно усилился, и оба полицейских, ухватившись руками за шляпы, бегом устремились вперед. Сев на место водителя, Бэньон открыл дверцу с правой стороны для Кармоди, который, пыхтя и вздрагивая от холода, торопливо забрался внутрь.
— В такую погоду всегда что-нибудь случается, — с отвращением сказал он.
Томас Фрэнсис Диэри жил в Уэст-Сайде, на тихой, зеленой улочке, в доме, где было всего три квартиры. Ко времени прибытия Бэньона возле подъезда стояли красная полицейская машина с девяносто восьмого участка и крытый санитарный фургон.
Хотя дождь продолжал лить, на тротуаре собралось с полдюжины зевак, с любопытством наблюдавших за домом и полицейскими машинами.
Войдя в вестибюль, Бэньон кивнул дежурному, у которого поверх формы был наброшен блестящий прорезиненный плащ.
— Они на первом этаже, сержант, — сообщил дежурный, отдавая честь Бэньону.
— Спасибо, — сказал тот.
Через открытую дверь в квартиру можно было видеть двоих стоявших в передней мужчин. Они перебрасывались короткими фразами, не обращая внимания на воду, стекавшую с их прорезиненных плащей на полированный пол.
— Можете забирать его, — сказал высокий мужчина в черном пальто, появившийся откуда-то из глубины квартиры.
— Минуточку, — произнес Бэньон. Человек в черном пальто ему не был знаком, но он догадывался, что это детектив с девяносто восьмого участка. — Мы из отдела по расследованию убийств.
Человек, к которому он обратился, улыбнулся:
— Впустую потратили время. Для вас здесь нет ничего интересного. Моя фамилия Каррет, детектив с девяносто восьмого.
Бэньон представился.
— Слышал о вас, — продолжал Каррет, не переставая улыбаться. Он оглядел Бэньона с головы до ног, потом прошелся взглядом от плеча до плеча. — Мне говорили, вы не мелкой породы. Теперь я в этом убедился.
К высказываниям о своем росте и могучей фигуре Бэньон давно привык, и каких-либо эмоций — положительных или отрицательных — они у него не вызывали. Он намного перерос своих товарищей уже в старших классах школы и даже в футбольной команде физически превосходил всех. Ответив Каррету улыбкой, он спросил:
— Как дела?
— Он здесь, взгляните, — сказал Каррет, проходя в дверь с правой стороны передней.
Покойник боком лежал на полу перед письменным столом возле зашторенного окна. Встав на колени, Бэньон внимательно осмотрел рану в виске и револьвер в правой руке Тома Диэри.
Рана показалась ему безобразной, а у никелированного револьвера тридцать восьмого калибра бросилась в глаза черная рукоятка. Несколько секунд Бэньон стоял неподвижно, оглядывая комнату, откладывая в памяти детали обстановки. В комнате находился письменный стол, для лучшего освещения повернутый под углом к окну. На нем стояли портативная пишущая машинка и наполовину заполненный бумагами деревянный ящик для корреспонденции. Один угол комнаты был занят удобным предназначенным для чтения креслом, возле которого стоял торшер. На стене напротив висели книжные полки, а чуть выше — несколько гравюр. Бэньон обратил внимание на большую стеклянную пепельницу, стоявшую около пишущей машинки. Комната была уютной, удобной и для отдыха, и для работы. Подобную роскошь в небольшой городской квартире мог позволить себе лишь бездетный мужчина.
— Похоже, он стоял на коленях, когда стрелял себе в висок, — сказал Каррет, наклоном головы указывая на тело. — Я имею в виду его скрюченную позу.
