— Он был отличным парнем, — сказал, продолжая вышагивать по комнате, Берк. — Отличным честным парнем.
— Мне тоже так говорили, — сказал Кармоди, глядя на часы. — Как получилось, что его жена позвонила именно нам, Нили?
— Она знакома с работой полиции, — сказал Нили. — Сначала связалась по телефону с главным управлением, потом с нами. Знает, что почти все случаи самоубийства проходят через нас. Из управления могут позвонить в любой момент.
В дежурке вновь наступила тишина. Время от времени полицейские поглядывали на прикрепленный к стене репродуктор. Вскоре, будто слова Нили были сигналом, в нем послышалось металлическое покашливание и бесстрастный голос полицейского диспетчера произнес:
— Девять восемь, девять восемь — отвечайте!
— Кажется, это его участок, — сказал Кармоди. — Ведь Диэри жил в западной части города?
— Да, — сказал Кац, — на Сикамор-стрит. Они высылают туда машину и патрульного сержанта.
Установив связь с машинами, диспетчер передал приказ:
— Высылайте врача, высылайте врача. Пятьдесят восемь шестьдесят один, Сикамор-стрит.
— «Высылайте врача»! — Нили коротко рассмеялся. Постучав костяшками пальцев по столу, он вновь нетерпеливо глянул на часы.
Дверь в дежурку распахнулась, и в помещение вошел человек в мокром пальто. Заметив необычное выражение на лицах полицейских, он спросил:
— Что случилось?
— Только что звонила жена Тома Диэри, — сказал Нили. — Минут двадцать назад Том застрелился.
Берк сказал:
— Ты, кажется, был знаком с ним, Бэньон?
— Был, конечно, — медленно сказал Дэйв Бэньон, снимая пальто и вешая его на спинку стула. Бэньон был высокий широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, с правильными чертами загорелого лица и спокойными серыми глазами. Стоя на расстоянии от других, он не производил впечатления очень высокого человека; лишь когда к нему подошел Берк, отнюдь не карлик, габариты Бэньона сразу бросились в глаза. Он был пропорционально сложен, и двести тридцать фунтов его веса равномерно распределялись по подтянутой атлетической фигуре.
— У Диэри есть дети? — спросил Берк.
— Нет, кажется, — ответил Бэньон.
Он был знаком с Диэри лишь поверхностно, как и с многими другими сотрудниками полиции. Диэри был худощавым седеющим человеком с каким-то настороженным, не выдававшим переживаний лицом. Встречаясь в вестибюле, Бэньон всегда здоровался с ним за руку, несколько раз они совместно пытались разобраться в каких-то бюрократических хитросплетениях. Подобными рамками их отношения и ограничивались.
Бэньон посмотрел на Нили:
— Пожалуй, надо прокатиться к нему. Мне и тебе, Берк.
Берк кивнул в сторону негра:
— Я занимаюсь им, Дэйв. Думаешь, мне лучше отправиться с тобой?
— Что он натворил?
— Возможно, именно он прикончил заправщика на бензоколонке на прошлой неделе. Помнишь, на северо-востоке? Детективы с десятого участка вычислили его и доставили нам.
— Я никого не убивал, — сказал чернокожий, поднимаясь на ноги. Его большие кулаки судорожно сжимались и разжимались. Поворачивая голову, он поочередно задерживал взгляд на лицах присутствующих. В его глазах читались страх, беспомощность и вызов.
— Садись, — приказал ему патрульный, доставивший его в дежурку.
Берк с веселой ухмылкой глянул на Бэньона.
— Если позволишь, я выясню всё буквально за десять — пятнадцать минут… — Заметив выражение лица Бэньона, он осекся. — Хорошо, хорошо, просто у меня мелькнула такая мысль, — закончил он, пожимая плечами.
— В мою смену я не допущу допроса с пристрастием, — сказал Бэньон.
— Ладно, ладно, — примирительно повторил Берк.
— Мы хотим услышать от тебя правду, — сказал Бэньон, подходя к чернокожему, который мгновенно почувствовал, что ситуация начинает меняться в его пользу. — Если ты не сделал ничего дурного, тебе нечего беспокоиться. Но если ты в чем-то замешан, мы рано или поздно об этом узнаем. Запомни.
— Я ничего не сделал, — возбужденно сказал негр. — Просто сидел…
— Хорошо, поговорим потом, когда я вернусь, — сказал Бэньон. — Сейчас у меня нет времени. Берк, продолжай заниматься им. — Он посмотрел на Каца и Кармоди: — Желающие ехать есть?
Кармоди вздохнул.
