Лена слушала, и, конечно же, могла возразить, рассказать, как трудно ходить на каблуках по темным мощеным булыжником улицам при сомнительном свете масляной лампы. Однако не стала. Ей хотелось слушать и греться, сидеть в этой маленькой комнатке в желтых лучах лампочки, свисающей с потолка на голом проводе, слушать ворчание фонарщика и ответы трубочиста.
И она сидела, смотрела и слушала.
Гостили они долго, наконец, чай остыл, а варенье в хрустальной вазочке кончилось. Фонарщик развел длинными руками и заявил, что увы, пора прощаться.
Когда Лена и трубочист вышли на улицу, она оглянулась и заметила, что теперь смотрит на дверь, прислоненную к стене лестницу и на масляный фонарь уже совсем по-другому. Теперь они означали уют крохотной комнаты в полуподвале, чай с ежевичным вареньем, и ворчание старого нескладного фонарщика.
Они молча пошли обратно по узким улицам. Молчание нисколько не мешало, наоборот, Леной овладело какое-то блаженное состояние, когда спокойно и легко думается обо всем и ни о чем одновременно.
Через пару кварталов трубочист остановился и указал на стену дома:
— Видишь?
Сначала ничего особенного она не заметила. Обычная стена, узкий фасад, выкрашенный веселенькой розовой краской, жестяной фонарь, укрепленный к стене. Фонарь! Он был настоящим! За мутноватым стеклом трепетал маленький неверный язычок пламени! Лена взволнованно вздохнула. Как же так?! Неужели странный фонарщик и впрямь зажигает фонари?!
— Вот там, — трубочист развернулся и указал на окно второго этажа дома напротив, — живет вдова. Ее муж-моряк давным-давно не вернулся из рейса. Но она каждый день ходит в часовню Девы Марии и ставит свечку в память о нем. А фонарщик зажигает для нее этот огонь, чтобы ей было не так тоскливо.
Лена поглядела на темное окно с непременным ящиком для цветов и кружевными занавесками. По ту сторону стекла сидела белая кошка и равнодушно смотрела на улицу. А потом девушка вновь взглянула на фонарь. Сразу представилось, как зимой по этой темной улице идет старая женщина, а впереди горит этот фонарь, такой же зыбкий и дрожащий, как огни судна в тумане. А потом она сидит у окна и смотрит на огонек, и кошка спит рядом, свернувшись на подоконнике. Представился и фонарщик, каждый вечер заботливо подносящий пламя к фитильку. Лена чуть отступила назад, так чтобы трубочист ее обнял.
— А он… она ведь ему нравится? — спросила девушка, не отрывая взгляда от мерцающего огонька.
— Да. Я думаю, он ее любит. Как может.
— Он ей скажет? Когда-нибудь?
— Не думаю, — Лена почувствовала спиной, как трубочист поежился. — Известно же, что фонарщиков давно не существует.
Они еще постояли, вместе с кошкой глядя на огонь, а потом пошли домой. Трубочист молча проводил Лену до квартиры, она открыла дверь и попросила:
— Останься.
Она лежала рядом с трубочистом, положив голову ему на грудь. В комнате было темно, и через огромные окна были видны звезды над Ондриевой башней.
— Хорошо, правда? — спросила она.
— Замечательно, — согласился трубочист.
— Интересно, — она поудобнее устроила голову, — как я смогу жить здесь? Город мне нравится, но все так непривычно… рынок на Рыбном пирсе, всего два кинотеатра…
Он вздохнул:
— Ты не останешься здесь.
— Ты что, поедешь со мной туда?
— Нет, — трубочист погладил волосы девушки теплой жесткой ладонью. — Ты поедешь туда одна.
— А как же ты?
— Я не нужен тебе.
У Лены внутри все вдруг оборвалось, как будто кто-то сильно сдавил ей грудь.
— Как это?! — спросила она, привстав на локте и требовательно глядя на трубочиста.
— Очень просто. Тебе нужен другой.
Он лежал на спине и говорил это так спокойно, так уверенно… в один миг он стал омерзителен.
— А как же?!.. — Лена уже не понимала, что делать, что говорить. — Но ведь я!.. А что же было сегодня ночью?
— Сегодня была одна из самых прекрасных ночей в нашей жизни, — он отвечал все так же спокойно, вкрадчиво, мягко.
— Тогда что ты такое говоришь?! С чего ты взял, что можешь решать что-то за меня?!
Трубочист положил пальцы на ее губы и проговорил:
— А почему ты думаешь, что мы могли бы быть вместе? Тебя ведь на самом деле раздражает, что я все время хожу в этом сюртуке и цилиндре, что появляюсь, когда вздумается. Что ты даже не знаешь моего имени! С чего ты взяла, что дальше мы будем жить долго и счастливо? И зачем этими ненужными ожиданиями все портить?
