Лозе зажмурился, но адаптивные стёкла вовремя включили светофильтры, продолжая поддерживать для пассажира комфортные условия.
Лозе вспомнил о рубежах безопасности. Как пройти их на такой скорости? Ведь там охрана, шлагбаумы. Но всё оказалось проще. Для транспорта с высоким статусом имелась особая дорога с «зелёным светом».
Там не было персонала, только электроника, автоматика и исполнительные механизмы повышенной мощности, которые почти мгновенно распахивали створки ворот – прозрачные изнутри, но светонепроницаемые снаружи.
«Раз… Два…Три…» – невольно считал Лозе промелькнувшие рубежи. Как же всё просто, когда у тебя высокий статус или хотя бы дядюшка-сенатор.
Вырвавшись на оперативный простор восьмиполосного шоссе, машина помчалась как стрела, обгоняя всех подряд.
Лозе сначала немного трусил, вцепившись в услужливо подставленные системой безопасности подлокотники, но затем немного привык, и ему даже начало нравиться это мелькание автомобилей и звук завывающего под днищем лимузина ветра.
«А хорошо бы сейчас попался тот хлыщ на дорогом газогенераторе! – подумал он. – То-то бы я на нём оттянутся! Посмеялся бы, глядя в окно!»
Впрочем, тут же Лозе вспомнил, что стёкла снаружи затемнённые – это требование безопасности, ну и потом тот хлыщ ни за что бы не сопоставил пассажира в представительском авто с одним из обычных пользователей надёжных и недорогих парогенераторных машин.
Одним словом – месть была невозможна ни при каких обстоятельствах.
«А жаль», – подумал Лозе и, вздохнув, прикрыл глаза.
Однако дремал он недолго, уже через каких-то семь с половиной минут лимузин качнулся на спецпрепятствии, проходя через пропускной пункт порта, который вёл на спецстоянку.
– Сэр, мы почти приехали, – негромко произнёс водитель.
– Отлично, можно выходить? – спросил Лозе, осматриваясь.
– Нет, сэр, ещё пара минут.
В этот момент открылись створки ещё одной проходной, и машина со спецстоянки выехала прямо на взлётно-посадочное полотно и покатилась по «косой зебре», предназначенной для передвижения транспорта.
Ещё минута, и они остановились возле совсем небольшого судна, тёмно-синего с серебристой полосой через весь борт.
Это был правительственный глайдер, возле узенького трапа которого пассажира поджидали двое пилотов.
– Добро пожаловать на борт, сэр, – произнёс старший пилот. Второй – лишь коротко кивнул.
Лозе с папкой документов стал подниматься первым, пилоты – за ним.
Оказавшись в просторном салоне, он остановился, не зная, какое место выбрать. Здесь было восемь кресел и пара столов. А ещё какие-то экраны, которые Лозе принял за ТВ-боксы, и высокие шкафы – то ли бары, то ли холодильники с продуктами.
Пилоты учтиво обошли замешкавшегося пассажира и исчезли за дверцей кабины. А Лозе сел в ближайшее кресло и, выложив на стол документы, принялся их внимательно читать, ведь от их содержания зависело, как он должен был разговаривать с новыми коллегами.
Запустились двигатели, и на всех экранах появилась предупреждающая надпись – следовало пристегнуться. Но, в отличие от лимузина, здесь планку пришлось закрывать вручную.
Взлёт начался плавно, без рывков и перегрузок, так что Лозе имел возможность продолжать просматривать свои документы, особенно его заинтересовало денежное содержание на время командировки.
Увидев цифру, он откинулся в кресле и покачал головой.
Его вознаграждение за одни сутки почти дотягивало до месячного жалования на теперешней его должности.
В сравнении с далёкими планами Лозе, может и немного, зато будет чем расплачиваться со Штольцем, ведь, скорее всего, последующие визиты к дяде будут обходиться всё дороже.
Когда судно вышло на маршевый режим, открылся замок в защитной планке, и Лозе получил возможность встать из кресла. После чего посетил туалет, который, несмотря на компактность, показался ему верхом отделочного искусства и утончённого стиля.
А запах гигиенических салфеток был таков, что немногие дамы в экономической зоне могли позволить себе такие духи.
А тут – просто салфетки.
Была даже мысль стащить несколько штук и между делом потом продемонстрировать Локхиду, дескать, вот, начальничек, в каких я вращаюсь кругах. Впрочем, немного остыв, Лозе подумал, что хвалиться одноразовыми туалетными принадлежностями не стоит. Локхид ещё и посмеётся, у него это запросто.
