Приятели посидели ещё с полминуты молча, каждый думая о своём.
– Эй, а чего же мы загрустили? – произнёс вдруг Фредди и, поднявшись, снял с полки два мутных стакана, в которые разлил чучу. А потом, обжигаясь, сразу выпил полстакана.
Головин сделал только небольшой глоток.
– Ой, как по жилам побежало! – обрадованно сообщил Фредди. – Я даже вспомнил вот ещё что – тебе на диспикер вызов приходил! Из-за забора! Я побежал, ответил. Тётка какая-то тебя спрашивала. А тебя как раз увели только что, ну я и не стал ничего рассказывать, сам ничего не знаю, поэтому сказал, что ты ушёл куда-то и пусть перезвонят позже.
– Из-за забора, так там, небось, мне денег насчитают! – забеспокоился Головин.
– Не насчитают, звонок был за счёт вызывающего абонента. Ты забыл, что я сам тебе эту фичу на диспикер пропихивал?
– Ах да, точно, совсем забыл, – кивнул Головин, – не представляю, кто мог позвонить. Родители пишут мне через «армптекст», так дешевле всего.
В этот момент из комнаты Головина послышался сигнал диспикера.
– О, это, наверное, то самое! – воскликнул Фредди и стал торопливо допивать чучу, словно ему нужно было срочно уходить.
Головин вскочил и, выбежав к себе, схватил со стола мигающий диспикер.
– Алё, Маркуша-детка, я тебя сразу узнала!.. – зазвенел в трубке чей-то пронзительный голос.
– Кто это? – спросил Головин.
– Ну, как же ты не узнаёшь свою тётю Элли? – в голосе послышалась обида.
– А, тётя Элли! Это так неожиданно! А почему вы звоните, что-то случилось?
– Ничего такого не случилось, если не считать, что полгода назад я снова вышла замуж.
– А, поздравляю, – сказал Головин. Тётя Элли практически коллекционировала мужей, и в её коллекции их было уже, наверное, с полдюжины.
– Но это так, к слову. На самом деле, Маркуша, я тебе звоню вот по какому вопросу – я с твоими родителями всё обсудила, и они не против, если что.
– О чём вы говорите, тётя Элли?
– Маркуша, детка, я ещё тогда говорила твоей маме, что тебе не место в этой курсантской школе или как там это у вас называется. Ты хорошо рисовал, тебе нужно было идти в художественную школу, у меня ведь тогда там были хорошие связи. Мой тогдашний муж Горан, если ты помнишь, был довольно заметной фигурой в среде почитателей искусства.
– Я совсем запутался, тётя Элли, зачем вы мне позвонили?
– Экий ты недогадливый, Маркуша. Я нашла тебе хорошее место. Помощником одного состоятельного человека. Это на Манговезии, всего в сорока часах лёту из вашей пустыни. Деточка, я прошу тебя, не отказывайся, такие предложения бывают раз в жизни.
– А что за работа, что там делать? – спросил Головин, чтобы просто спросить. Он пока туго соображал.
– Деточка, я как только сказала мистеру Кейвену, что у меня племянник учится в курсантской школе, но пока без перспектив, он сразу сказал, что если парень толковый, а ты же толковый, он возьмёт тебя помощником. Но решение нужно принимать сразу. Если ты согласен, скажи мне, и я подготовлю весь пакет проездных документов.
– А когда нужен ответ? – начал понемногу вникать в тему Головин.
– Лучше прямо сейчас, но можешь подумать в течение трёх часов. Больше нельзя, у них там закрываются какие-то учётные часы, я в этом не очень понимаю, и тогда всё отложится на неделю, а за это время, боюсь, они подыщут себе другого человека. У тебя на аудискане останутся открытыми все ссылки, надумаешь – сделай вызов, и всё закрутится.
– Хорошо, тётя Элли, я подумаю.
– Маркуша-детка, я всегда хотела как-то помочь Луизе, но ты же её знаешь, отвергает любую помощь со стороны, но тут я не отступлюсь, я ей так и сказала, я хочу своему племяннику безбедное будущее. Ну всё, закругляюсь, уже машина подъехала. Думай, Маркуша, твоя тётя желает тебе только хорошего.
Связь разъединилась, и на экране диспикера появились несколько ссылок на серверный узел, куда нужно было дать ответ, и ссылка на сервер бронирования билетов в ближайшем порту – за пределами экономической зоны.
С диспикером в руке Головин вернулся в комнату Фредди.
– Ну и кто звонил?
– Тётя Элли.
– Чего хотела?
– Нашла мне работу. По знакомству. Сегодня нужно принять решение, иначе место уйдёт.
