От депрессии и приступов отчаяния Головин понемногу перешёл к апатии. Смотрел фильмы, запас которых оказался бесконечен, и научился следовать сюжетной линии даже в мелодрамах, умиляясь благополучному исходу истории.
На третьи сутки путешествия он решился потратить на разгон ещё один гравитационный заряд. А потом, поскольку никаких особых изменений не почувствовал, захотелось сжечь ещё один.
Однако Головин нашёл в себе силы удержаться от этого.
– Пусть будет запас, Марк. Пусть будет запас, – пояснил он себе свою позицию и полностью с ней согласился.
Чтобы как-то развлечься и отдохнуть от однообразных мыльных опер, он стал вести наблюдение за окружающим пространством через маленькие иллюминаторы – один с левого борта, другой – с правого. А потом пытался сравнивать картинки, хотя на первый взгляд виды из окон были похожи.
Отдав этому занятию целый час, Головин утомился – разницы почти не было. Однако, когда он собирался бросить это дело, чтобы поесть, панорама из окна по правому борту показалась ему более затемнённой.
Марк стал сравнивать ещё и ещё.
Со всей очевидностью справа возникла тень, которая сначала играла роль всё менее проницаемого для света фильтра, а затем в какой-то момент Головин увидел гигантскую скалу, поросшую кривыми, лишёнными листвы деревьями.
Ему пришлось встряхнуть головой, чтобы, выглянув снова, увидеть сформированый силуэт огромного корабля с массивными надстройками и башнями, из которых угрожающе топорщились орудия.
По крайней мере, так подумалось Головину, поскольку всё, что он видел, воспринималось лишь на основе предположений, ведь раньше ничего подобного он не встречал даже в фильмах о фантастических приключениях.
В одно мгновение силуэт гигантского корабля засветился красноватым контуром, а затем из невидимых Головину орудий куда-то вдаль ударили яркие лучи.
Их свечения длились сотые доли мгновений, а затем они погасли, оставив лишь тающие островки розоватой плазмы.
Головин ещё не успел как-то осмыслить увиденное и оценить его масштаб, когда перед ним снова полыхнуло так, что завибрировали стенки капсулы, а затем прямо на неё, вращаясь и теряя раскалённые докрасна фрагменты, полетела огромная, отделившаяся от корабля часть.
И, как показалось ошарашенному Головину, она пронеслась от него всего в каких-то десятках метров.
А между тем на «горизонте», куда направлялся Марк, угасала фиолетовая гроза.
Именно оттуда был сделан ответный залп, и теперь прямо на глазах Головина корабль-агрессор стал торопливо маскироваться, становясь всё менее заметным и прозрачным.
Скоро сквозь него вновь стали видны звёзды, и лишь уродливый рубец на месте оторванной части корпуса дольше всего оставался видимым.
После этого неожиданного, потрясшего Головина события он три часа был погружён в раздумья, забыв про набор фильмов и полный ящик продуктов.
С одной стороны, там, куда он стремился, что-то определённо было, а с другой – не поступят ли с его капсулой так же, как с этим, невесть откуда взявшимся кораблём-агрессором?
Правда, капсула не была вооружена и никому не угрожала, ведь этот-то первым начал. К тому же корабль был большим и заметным, а капсула – лишь песчинка на радарном поле.
После этого впечатляющего приключения Головин ещё пару суток напряжённо ждал, что его примут за вражеский бот или какую-то торпеду.
Из неполного курса о средствах нападения он знал, что самые ходовые торпеды имели примерно такие габариты, как его капсула.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, он больше ел и старался неотрывно смотреть фильмы, однако это мало помогало, а от большого количества целлюлозы в животе стала чувствоваться тяжесть.
Пришлось отвлекаться на попытки классификации корабля-монстра, который, правда, он видел совсем недолго.
Впрочем, с самого начала было понятно, что ничего подобного ни в каких учебных иллюстрациях описано не было. Корабль был слишком большим. В масштабах даже не сотен метров, а целых километров.
Со спутанными мыслями Головин в очередной раз уснул в своей капсуле, забыв даже взглянуть на самодельный датчик приближения к объекту. А, проснувшись, взглянул на корпоративные часы, которые могли автоматически засекать время сна.
