Ситуация раздавила его, и он не находил в себе сил даже подумать о своей доле. Потому что это было страшно.
– А что я могу? – спросил он себя и шмыгнул носом. Потом открыл ящик с пищевыми запасами и, прикинув их количество, вздохнул. С одной стороны, одному с запасом на четверых можно было протянуть месяц. А с другой – ежедневно съедать паёк и смотреть, сколько ещё осталось, было так мучительно.
Вскрыв упаковку, Головин машинально, но соблюдая строгую последовательность, проглотил таблетки с протеиновыми кристаллами, затем гранулы с микроэлементами, какие-то жироуглеродные заместители и, наконец, ферменты с целлюлозой, а потом запил всё это водой.
Взглянув на наручные часы, он лёг вдоль стенки и прикрыл глаза, зная, что по внутренним ощущениям поймёт, когда пища начнёт перевариваться и можно двигаться, не опасаясь дисфункциональной диареи.
Столкнуться с диареей в столь ограниченном пространстве было бы совсем некстати.
Однако и ориентироваться на свои внутренние ощущения здесь было трудно, потому что искусственная гравитация в капсуле была ещё менее совершенной, чем на судне, с которого он сбежал.
Капсула продолжала двигаться в безмолвном космосе, но внутри это никак не ощущалось.
Убедившись, что пища всё же усвоилась, Головин сел и с сожалением посмотрел на пустующее гнездо навигационного блока. Он вспомнил злорадный смех человека, который выдернул этот блок, но не стал останавливать беглеца.
«Сволочь», – подумал Головин, хотя определиться, лучше ли ему было бы в плену, так и не смог.
Чтобы не мучить себя ожиданиями своей участи, он стал перебирать оставшиеся возможности примитивного блока управления.
Здесь имелись четырёхвекторный электронный компас, карта районов, прилегающих к коммерческой трассе, радиочип для подачи сигналов бедствия, а также простенький пульт управления импульсным двигателем, в который, согласно инструкции, было заложено двенадцать зарядов медиум-параметра. И каждый мог дать тяговый ипульс в триста килограмм.
Учитывая, что в капсуле Головин был один, запас для разгона имелся неплохой, однако куда направлять капсулу, если он не мог сориентироваться в пространстве?
Марк снова вздохнул. С одной стороны, следовало включить сигнал бедствия. Однако при слабой мощности его мало кто услышит, а при полной – передатчик быстро опустошит аккумуляторы.
Это Головин тоже знал из курса навигаторской школы.
Решив, если уже не сделать в своём положении что-то полезное, так хоть чем-нибудь себя занять, он поискал административную программу и вскоре нашёл её, а кроме неё – блок развлечений с музыкой и какими-то фильмами.
С одной стороны, было приятно, что создатели спасательной капсулы продумали досуг людей, попавших в такую ситуацию, но сейчас это лишь добавило Головину страданий. Он стал ещё больше жалеть себя, и из его глаз снова полились слёзы.
Открыв административную программу, он снова перелистал все имевшиеся средства ориентации. Тут нашёлся запароленный радар, но он поддался традиционному админскому паролю.
Радар был пассивный, зато мог работать долго, не претендуя на запас аккумуляторов.
Найдя опцию «Определить расположение стандартных судов», Головин запустил её, но, немного помигав индикаторами, автопилот сдался, ничего не обнаружив.
Опция поиска судов нестандартной комплектации, коими являлись разного рода прогулочные яхты и летающие рестораны для богатой публики, также ничего не дала.
Ни на что не надеясь, Головин попытался сделать запрос в произвольной форме, вписав в поисковое окошко: гравитационные следы.
Это могло бы помочь определить, где достаточно часто проходят какие-то суда. Однако система выдала запутанную страницу из кусков битого программного кода и зависла.
Головин подождал с полчаса, опасаясь, что в случае перезагрузки системы что-то может случиться с регенерацией воздуха или отоплением. Но потом всё же решился перезагрузить систему, справедливо рассудив, что текущие параметры обязаны сохраниться.
Однако этого не потребовалось – картинка на маленьком мониторе ожила и, моргнув, выдала знакомый сектор карты, на котором был отмечен источник каких-то следов, но в спектрах, о которых Головин ничего не знал.
