Стенин понял, что всё это она выдумала и, похоже, сама же в свою фантазию поверила. Пелагея всю жизнь прожила в Светинске и в этом городе, да и в городах поблизости нет никакого цирка. А значит, не могла она каждую субботу ходить на представления. К тому же, насколько Стенин знал, не существует цирковых жирафов и их вряд ли можно обучить крутить шеями обручи.
— Отец любил меня, — теперь Пелагея говорила чуть слышно. — Это из-за мамаши он стал женщин убивать... Все, все они были на неё похожи... Он мстил за то, что эта крыса слиняла с носатым гондоном по имени Рауль. Это она во всём виновата... Она бросила меня, отца, бабушку и теперь живёт в Париже... У носатого Рауля магазин восточных сладостей... И сын у них родился... Я фотку в соцсети видела: стоят сучары на пляже, лыбятся... Вот уж кого я точно ненавижу! — её лицо сморщилось, глаза блеснули, ладони сжались в кулаки. — Собственными руками придушила бы! И Рауля, и мамашу, и их паскудного шпенделя! Придушила бы гнид!
— Пелагея! — выкрикнул Стенин. — Пепа!
Глядя на лес за оградой, она заскрипела зубами и принялась ритмично стучать кулаком по столу.: бум-бум, бум... а потом запела, хотя песней это злобное шипение трудно было назвать:
— Хэй, приятель, разворачивай парус! Ио-хо-хо, веселись, как чёрт! Одних убило пулями, других сгубила старость! Йо-хо-хо, всё равно за борт!..
У Стенина внутри всё похолодело. Эту чёртову пиратскую песню из старого советского фильма напевал Отсекатель! Напевал перед смертью, потому что был конченым психопатом! А Пелагея... она словно в трансе находилась; глядела на деревья за забором, но Стенину казалось, что видит она сейчас что-то иное. Ему померещилось, что где-то далеко закаркали вороны. Хотя... нет, не померещилось! Он действительно слышал вороний грай и этот звук странным образом гармонировал с голосом Пепы, будто аккомпанировал.
— ...Ио-хо-хо, веселись, как чёрт! — теперь она не шипела, а хрипела: — Одних убило пулями, других сгубила старость...
— Пелагея, хватит! — Стенин резко поднялся со стула, подошёл к девчонке, схватил за плечи и встряхнул. — Приди в себя! Ну же!
— ...Йо-хо-хо, всё равно за борт! — продолжала она хрипеть. По подбородку, смешиваясь с вареньем, потекла слюна.
А по спине Стенина пробегали мурашки, сердце учащённо билось. Ему хотелось влепить Пелагее пощёчину, но вместо этого он встряхнул её ещё раз.
— Пепа, заткнись, что б тебя!
Она жадно сделала глубокий вдох, словно долго находилась под водой и, наконец, вынырнула. Часто-часто заморгала, посмотрела на Стенина растерянно.
— Что случилось? Я... я задремала, да?
Он встряхнул руками, подошёл к перилам веранды, собрал с них снег и охладил им раскрасневшееся лицо. Вернулся к столу. У него вдруг возникла мысль, что девчонка разыграла перед ним глупый спектакль, однако он эту мысль тут же отверг — неспособна эта алкоголичка настолько реалистично сыграть роль невменяемой. Она не притворялась! Тогда, какого лешего это было? Какой-то похмельный психоз?
— Я задремала? — повторила Пелагея.
— Да... кажется, — ответил он сипло. — Давай ещё чая выпьем.
Стенин налил в кружки чай из заварного чайника и добавил воды из самовара. В голове всё ещё звучала пиратская песня. После того, как он убил Отсекателя, она тоже долго стояла в ушах.
В тот день его оперативники совершенно случайно поймали Фёдора Пашина, хотя позже полковник Стенин не раз будет задумываться над тем, что случайности не случайны. Он никогда не верил в высшие силы, но тогда ему показалось, что оперов Илью Юдина и Варлама Машкова привела к логову маньяка именно такая сила, а не обычное везение. Разрабатывая одно рядовое дело, они оказались на территории частных гаражей. По сведениям, которые им выдал информатор, в гараже под номером «56» находились улики, имевшие отношение к ограблению известного в городе коммерсанта. Как случилось, что опера зашли в гараж под номером «55» они позже так и не смогли вразумительно объяснить. Юдин с нервной усмешкой сказал, что ноги сами их тут привели. Но факт остаётся фактом, парни открыли дверцу в железный воротах, вошли внутрь и тут же выхватили пистолеты, так как увидели мужчину с молотком в руке. Их встревожило то, что этот тип, похоже, готов был на них броситься, его глаза за стёклами очков выглядели ошалелыми.
