— Ещё есть, что сказать?! — он редко повышал голос на сестру, но сейчас не мог сдерживать себя. — Если нет, то закрыли эту тему!
Раиса сокрушённо покачала головой и промолвила печально:
— Мне есть ещё, что сказать, Лев, вот только тебя никакими словами не проймёшь.
— Ну и не трать время попусту.
— И не буду. Я сейчас уйду. Находиться в одном месте с этой девкой я не собираюсь. Ноги моей здесь больше не будет, пока она не уберётся, так и знай!
Стенин ненавидел, когда сестра говорила такими шаблонными фразами. У неё в арсенале их было немного и использовала она эти фразы лишь когда плохо себя контролировала. А ещё он не любил, когда Раиса начинала строить из себя эдакую всезнайку и принималась приводить примеры: мол, такая-то ситуация была в жизни такого-то и, такого-то. И ему было удивительно, что в их нынешнем разговоре она не упомянула для примера какого-нибудь известного человека, который благими намерениями вымостил себе дорогу в ад. Видимо, сестра была слишком шокирована, чтобы извлечь из памяти подобный случай.
— Ноги моей здесь не будет, — повторила Раиса и направилась в коридор.
— А как же чай?
— Обойдусь!
Стенин вздохнул и пошёл вслед за сестрой. Он знал, что сейчас её не остановить: решила демонстративно удалиться — значит так и сделает. Тоже упрямая. Но в слова «Ноги моей здесь больше не будет» он совершенно не верил. Раиса хоть и упёртая, но отходчивая, а ещё очень любопытная. Скоро опять тут объявится, причём без предварительного звонка по телефону. Объявится, чтобы убедиться, что была права, и затея брата терпит крах.
Хлопнув дверью, она вышла из дома, села в машину и уехала. Закрывая ворота, Стенин осознал, что уже лет пять они с сестрой не ссорились. Да и раньше конфликтовали в основном из-за пустяков, а потом быстро мирились. А сейчас рассорились из-за Пепы. Погано! Не слишком-то гладко начинался его план по её спасению, судьба, зараза, вносила в него свои коррективы. Впрочем, из-за этого Стенину ещё сильнее хотелось довести задуманное до конца, и прежде всего самому себе доказать, что поступил правильно, решив помочь девчонке. Он надеялся, что и Раиса когда-нибудь признает, что была не права. Извинений от неё ждать не стоит, но на несколько одобрительных слов она вполне может расщедриться.
Чуть позже, в ванной, глядя на себя в зеркало, он не смог сдержать усмешку. Под глазом темнела гематома. Фингал! Служа в милиции, ему приходилось иметь дело с кончеными отморозками, но никому и никогда не удавалось повредить его лицо. А Пепа умудрилась фингал поставить! Отчего-то этот факт Стенину показался смешным.
— Ну что, получил по роже, товарищ полковник? — сказал своему отражению. — То ли ещё будет!
Последние слова, будто сами собой вырвались, и Стенин пожалел, что не смог их сдержать. Совсем недавно Раиса предрекла ему проблемы и теперь вот он сам ей уподобился. Ну ничего, просто ляпнул бездумно, с кем не бывает. Главное — мыслить позитивно, не смотря ни на фингал, ни на ссору с сестрой. Всё это мелочи, не имеющие ничего общего с чёрной полосой. К тому же, повод для позитива был, причём существенный: голова сегодня совсем не болела! Боль ушла, словно бы испугавшись его намерения обратиться к врачу.
От своей задумки выпить чая на веранде Стенин не отказался, а потому после обеда вынул из кладовки самовар и часа два с ним возился — начищал, полировал. Пелагея всё это время вела себя тихо. Пару раз он заходил в спальню, чтобы проведать девчонку, и заставал её лежащей на кровати и уныло взиравшей на герань на подоконнике.
Когда на улице стемнело, Стенин включил свет на веранде и принялся готовиться к чаепитию. Растопил самовар, разложил по пиалам мёд и варенье, потом взял купленные вчера куртку, шапку, ботинки, зашёл в спальню и скомандовал:
— Одевайся!
Пелагея села на кровати, посмотрела на него удивлённо.
— Ты меня отпускаешь?
— Как бы не так, не дождёшься. Мы идём на улицу, будем чай пить из самовара. Давай надевай куртку, ботинки обувай... Свежий воздух тебе на пользу пойдёт. И отказ не принимается! Ты уже убедилась, что я умею быть настойчивым.
