– Какая разница? – вмешался встревоженный Кирилл Григорьевич. – Не нужно останавливаться на таких деталях. – Самое главное, что все деньги дошли куда нужно.
– Как это «детали»? – вмешалась Люся. – Ничего себе! Целых десять тысяч долларов. По-вашему, это вообще не деньги?
– Вы правы, – сказал Алексей. – Договор был составлен на четыреста восемьдесят тысяч долларов. Но мы ведь заплатили десять тысяч сотрудникам отеля в качестве комиссионных. Разве они вам об этом не сказали?
Денис Иванович посмотрел на скорчившегося в углу портье. И вдруг громко расхохотался.
– Господи, – сказал он, задыхаясь от смеха, – кругом одно жулье, только мошенники. Неужели все, кто попадает в ваш отель, сталкиваются с подобным «обслуживанием»?
Люся испуганно смотрела на него, не понимая причину столь бурного веселья. Зато Надя, наоборот, улыбнулась. Она поняла, что именно случилось. Этот прекрасный человек, добрый и благородный художник, доверился жуликоватому портье в выборе риелторской компании. И естественно, портье попытался получить свои комиссионные.
Она с презрением посмотрела на Кирилла Григорьевича и положила свою ладонь на руку Булочкина.
– Ничего, – спокойно произнесла она, – мы заставим этого мошенника вернуть все деньги.
– Нет уж, извольте, – сразу вскочил со своего места Кирилл Григорьевич, – я сегодня весь день работал на Дениса Ивановича. Весь день ему помогал. И выбрал самую лучшую контору. Даже квартирные маклеры берут за услуги три процента. А я взял только десять тысяч. Это чуть больше двух процентов. И прошу не называть меня «мошенником». Я работаю в отелях высшей категории уже тридцать с лишним лет.
– Видим, как вы работаете, – кивнула Надя. – Поэтому у нас везде бардак.
– Подождите, – попросил Алексей. – Дело в том, что у нас возникли проблемы. Оказывается, квартира, которую мы продали господину Булочкину, уже была продана другому человеку. Когда мы стали оформлять документы, то выяснилось, что там прописан еще один человек.
Наступило тяжелое молчание. Кирилл Григорьевич растерянно опустился на свое место, не зная, что именно ему следует говорить. Надя закусила губу. Люся усмехнулась.
– Как это прописан? – спросил Денис Иванович. – Вы продали мне чужую квартиру? Как такое может быть? Разве я покупал квартиру не в новом доме?
– В новом, разумеется, в новом, – ответил Алексей. – Но наша риелторская компания – всего лишь посредник в продаже недвижимости. На самом деле дом принадлежит строительной компании, а мы всего лишь посредники. Оказывается, они передали с баланса на баланс именно эту квартиру. Передали в Министерство финансов, какому-то известному чиновнику. Но вы не беспокойтесь. Ваши деньги уже оприходованы, и мы сумеем подобрать вам достойную квартиру. Может быть, вам придется немного подождать. Мы найдем что-нибудь подходящее в другом доме.
– Найдете, – сказал Денис Иванович, – а потом окажется, что в этой квартире опять что-нибудь не так. Прописана чья-то бабушка, или она не приватизирована, или вообще не принадлежит ни вашей компании, ни тем, кто ее строил. Меня уже ничем не удивишь, я сегодня всего насмотрелся. И вообще у меня такое ощущение, что этот спектакль давно пора кончать.
Он резко выдернул руку из-под ладони Нади. Она даже вздрогнула. И набросилась на Алексея:
– Как вам не стыдно заниматься подобной аферой? Вы ведь знали, что имеете дело с творческим человеком, с всемирно признанным художником. И так нагло его обмануть. Это вам с рук не сойдет. Я подниму против вас всю нашу прессу, всех наших журналистов.
– При чем тут они? – сразу вступилась за своего друга Люся. – Это строительная компания их подвела. И вообще, не кричи на моего друга.
– Проходимцы, – громко поддержал Надю портье, обрадованный тем, что дело принимает подобный оборот.
Можно было обвинить компанию в недобросовестной сделке и не возвращать комиссионные.
Они продолжали кричать друг на друга, пока Денис Иванович снова не рассмеялся. Затем он стукнул кулаком по столу.
– Хватит! – приказал он. – Вы уже сказали все, что хотели. А теперь уходите из моего номера. Мне надоели эти дурацкие игры. Завтра мы разберемся. И с моей квартирой, и с этим коттеджем. Но только завтра. Сегодня у меня нет ни сил, ни желания заниматься с вами этими делами.
