«Вдобавок ко всему он еще и стукач», – злорадно подумал Денис Иванович.
– Что значит нашел? – наконец дошло до Нади. – Он, значит, действительно нашел миллион долларов? Как это может быть?
– Вы сегодня весь день не верите самой себе, – усмехнулся Денис Иванович. – Сначала утром вы не поверили, что я и есть тот самый Булочкин, потом вы не поверили мне, что я купил квартиру и дачу, потом не поверили, что нашел деньги. Нельзя быть такой недоверчивой.
– Он их действительно нашел, – кивнул полковник. – Случайно обнаружил спрятанные курьером деньги на дне шахты. А вы почему так нервничаете? Или вы тоже тратили их?
– Я ничего не тратила, – занервничала Надя. На лице у нее появились красные пятна. Люся злорадно захохотала, радуясь публичному унижению подруги, которой минуту назад она дико завидовала.
И это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Нади.
– Не нужно так нервничать, – сказал Булочкин, когда она вскочила со своего места.
– Да пошел ты, – громко закричала она, – шут, комедиант, клоун! Мерзавцы! – Она встала и поспешила к выходу. – Всех вас ненавижу! – закричала она, оборачиваясь. – Всех.
Она выбежала из апартаментов, сильно хлопнув дверью. Денис Иванович невесело посмотрел на полковника.
– Значит, все деньги на месте, – сказал он. – Я практически ничего не потратил. Мне идти с вами?
– Наверно, – сказал полковник. – А вы почему здесь оказались, Кирилл Григорьевич?
– Я ухожу, – тяжело поднялся со своего места портье. – Хотя, наверно, было бы гораздо лучше не слышать от вас таких слов. Извините меня.
Он довольно быстро пробежал к двери и оказался в коридоре. Следом за ним поднялся и Алексей, дернувший Люсю, чтобы она не задерживалась.
– Я думаю, мы с вами еще встретимся, – сказал полковник на прощание, – и я не советовал бы вам уезжать из города.
Алексей побледнел, но ничего не ответил. Он взял Люсю за руку, выходя из апартаментов. Наконец полковник и Денис Иванович остались одни.
– Вы приехали меня арестовать? – спросил Булочкин.
– Нет, – вздохнул полковник, – я приехал с вами увидеться. Припомните точно, за что вы еще расплачивались этими деньгами?
– За стрижку, за кофе, – начал вспоминать Денис Иванович, – еще, кажется, я заплатил стоматологам.
– Вам придется собственными деньгами оплатить стрижку и кофе, который вы здесь пили, – сказал полковник, – и работу стоматологов. Все остальные вещи вы тоже не должны забирать. Мы приобщим их к уголовному делу. Как и все деньги, которые вы сегодня так щедро раздали.
– Вы меня не арестовываете? – удивился Денис Иванович. – Я потратил целый миллион, а вы хотите оставить меня на свободе?
– Мы немного навели про вас справки, прежде чем я сюда приехал. У меня был очень сложный день. Я думаю, до суда вы можете быть на свободе. Прокурор не станет настаивать на вашем аресте. И если вы возместите стоимость кофе и стрижки, то, вполне вероятно, пройдете по делу как свидетель.
– Но почему? Я потратил…
– Вы ничего не потратили, – сказал полковник. – Дело в том, что это были деньги, которые одна банда преступников собиралась заплатить другой за поставку наркотиков. Компания, у которой вы покупали машину, сдала часть денег в банк. И выяснилось, что все купюры были поддельными. Все до единой бумажки. Вас можно обвинить в мошенничестве, если мы докажем вашу осведомленность о том, что деньги фальшивые. Если бы деньги были настоящие, статья была бы другой. И вам придется завтра приехать ко мне и подробно написать, куда и как вы тратили эти деньги. Желательно каждую бумажку, чтобы мы могли изъять их из оборота.
Булочкин взглянул на пачки, лежавшие на столе, и начал громко смеяться. Он смеялся, захлебываясь, истерически, громко, словно освобождаясь от дурмана этого невероятного дня. Потом наконец произнес, показывая на пачки:
– А наш портье, кажется, брал проценты с каждой продажи.
– Ему тоже придется возвращать фальшивые доллары, которые он получал в качестве комиссионных.
– Как хорошо, что я дал деньги Павлу рублями, – вспомнил Денис Иванович. – Кажется, он единственный человек, кто не пострадал в этой истории. Хотя я тоже не пострадал. Было даже интересно… Я сейчас переоденусь, – сказал он полковнику, проходя в спальную. – Вы разрешите мне переодеться?
