Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы - страница 18

Приобретенный опыт разведывательной деятельности и знание французского и немецкого языков позволили Биеджиньскому в 1927 году занять самостоятельную должность руководителя отдельной разведывательной точки под прикрытием вице-консульства Польши в Штеттине. Объектом изучения этого разведаппарата являлись военные и военизированные структуры Рейхсвера, расположенные в провинции Померания. Кроме «позитивной» разведки германских военных объектов, в задачи Биеджиньского входила работа по выявлению деятельности штеттинского аппарата Абвера, который со второй половины 20-х годов начал проявлять активность в Польском Поморье. В число первоочередных задач, поставленных начальником данцигской экспозитуры капитаном Альфредом Бинкенмайером перед штеттинской плацувкой, входили: изучение объектов обороны канала «Оберланд» (Эльблонгский), добывание документации о системе радиотелеграфной связи, применяемой в Рейхсвере, и изучение гарнизона г. Штеттина[26].

На решение этих задач была выделена сумма в 80 долларов США (около 700 польских злотых). За относительно короткий промежуток времени Биеджиньский завербовал нескольких агентов и наладил получение текущей разведывательной информации. Так, в начале 1928 года к сотрудничеству был привлечен капитан ВМФ в отставке Мюллер, исполнявший обязанности руководителя Института морских сообщений, который начал поставлять картографические материалы, схемы портовых сооружений Штеттина и Свинемюнде и т. д. Руководством данцигской плацувки в лице Альфреда Бинкенмайера деятельность Биеджиньского всегда оценивалась положительно[27].

О характере получаемой от него информации свидетельствует, например, отчет за февраль 1928 года, в котором положительно были оценены материалы о деятельности морской и военной школ в г. Штеттине и коллекция фотографий базирующихся в городе миноносцев ВМФ Германии (№ 56, 57, 58).

Биеджиньский, пользуясь своим должностным положением и при благожелательном отношении консула Ежи Леховского, за короткий срок смог установить множество полезных контактов во всех слоях германского общества. Например, к числу его знакомых, используемых в качестве доверенных лиц (не агентов), относились: капитан ВМФ в отставке Цалисс, командир взвода саперного батальона Зуппер, сотрудник полиции Олейник, главный редактор местной газеты и депутат прусского парламента Густав Шуман, функционер регионального отделения «Союза ветеранов» Шорлау и другие[28].

Не ограничиваясь вербовочной работой, Биеджиньский активно занимался визуальной разведкой военных объектов Рейхсвера, расположенных в Штеттине и его окрестностях. Этому способствовало его «увлечение» велосипедными прогулками, причем их маршруты составлялись таким образом, чтобы по пути следования располагались интересующие Биеджиньского объекты (мосты, радиовышки, стрельбища и т. д.).

Его активность не прошла незамеченной для германской контрразведки. Весной 1928 года немцами планировались мероприятия по его задержанию, но, благодаря своевременному предупреждению знакомого офицера германской полиции, Биеджиньскому удалось избежать ловушки[29].

После замены в рамках ротации кадров поручик Биеджиньский был направлен в распоряжение Окружного Поморского инспектората пограничной охраны на должность «информационного офицера». В его обязанности входила организация закордонной разведывательной деятельности в интересах 2-го отдела Главного штаба и Корпуса пограничной охраны. Специфической особенностью функционирования института «информационных офицеров» являлась их двойная подчиненность. По вопросам разведывательной и контрразведывательной деятельности они подчинялись 2-му отделу Главного штаба через региональные экспозитуры отдела. По остальным вопросам службы — начальникам инспекторатов. В нашем случае Биеджиньский, находясь в кадрах Корпуса пограничной охраны, в практических вопросах специальной деятельности в качестве агента под криптонимом «406» входил в состав данцигской экспозитуры под командованием капитана Бинкенмайера.