После ликвидации плацувки в г. Черске, вызванной неудовлетворенностью командования результатами ее работы, в конце 1929 года был создан новый офицерский пост под условным названием «Zabore», руководителем которого и был назначен комиссар Биеджиньский. В своем новом качестве он сразу же попал в поле зрения германской разведки после того, как бывший подкомиссар пограничной охраны Францишек Кулиг нелегально перешел границу и стал в качестве агента-вербовщика работать на сотрудника германской разведки Куршнига. В свою очередь, об этом Биеджиньскому стало известно от его агента в Германии.
Руководимый Биеджиньским пост добился неплохих результатов в освещении процессов, происходящих на территории Восточной Пруссии. К зиме 1930 года он руководил работой шести агентов, поставлявших информацию о различных германских организациях и учреждениях. Так, агент под криптонимом «560» работал по «Союзу молодых немцев» (Jungdeutsche Orden) — всегерманской молодежной националистической организации реваншистского толка. Агент «561» освещал деятельность пограничного поста в г. Мариенвердере (ныне г. Квидзын). Агент «557» — германской полиции порядка в том же городе, «2571» — «Союза ветеранов» и т. д. Кроме них в состав агентурного аппарата плацувки входило еще пять «конфидентов» (осведомителей). Всего за 1930 год в вышестоящую экспозитуру было направлено 16 положительно оцененных информационных сообщений и четыре немецких оригинальных секретных документа[30].
Активность польской разведки в Восточной Пруссии заставила Абвер обеспокоиться сложившейся ситуацией и выработать соответствующие контрмеры. В Кёнигсберге было принято согласованное с Берлином решение: путем проведения активных мероприятий надолго парализовать деятельность поляков. Сейчас уже трудно реконструировать последовательность дальнейших событий, приведших к крупному «шпионскому скандалу», омрачившему и без того сложные польско-германские отношения, но остается несомненным сам факт захвата польских разведчиков на германской территории.
Известно, что поляки обратили внимание на бывшего вахмистра немецкой полиции в г. Мариенвердере Бруно Фуде как на возможного кандидата на вербовку. В ходе состоявшегося с польскими пограничниками знакомства Фуде сообщил, что один из его знакомых имеет доступ к важным секретным сведениям и не прочь подзаработать на их продаже, но ставит непременным условием передачу материалов на немецкой территории. Польские источники считают, что «инцидент» на посту Нойхёфен явился следствием провокации, учиненной германской разведкой для осложнения германо-польских отношений, не исключая возможно имевшего место силового захвата с последующей переправкой польских пограничников на германскую территорию[31].
Однако сомнительно, что Биеджиньский, опытный и результативный разведчик, услышав о таком предложении, без соответствующей подготовки бросился бы в авантюру. Скорее всего, выход Фуде на польскую разведку изначально осуществлялся под контролем Абвера в рамках долговременной операции, причем операции, проведенной немцами исключительно профессионально. В пользу такой версии говорит предположение, что ни один сотрудник разведки, а тем более его руководство, не будут планировать столь острую акцию, как захват на своей территории представителей спецслужб противника, не заручившись санкцией на ее осуществление высших государственных инстанций. Учитывая, что на такое согласование требуется много времени, а интерес польской стороны к персоне Фуде нужно было постоянно «подогревать», Абвер «скармливал» ей сведения, представлявшие интерес для польской разведки в рамках оперативной игры, финальным аккордом которой было предложение продать за большую сумму образец противогаза, только что введенного в обращение в Рейхсвере. По воспоминаниям Оскара Райле, поляки были очень заинтересованы в такой покупке[32].
В ночь на 25 мая 1930 года комиссар Биеджиньский вместе со своим помощником Станиславом Лижкевичем скрытно пересекли германо-польскую границу для встречи с Фуде и его знакомым, предложившим к покупке образец противогаза. В считанные секунды участники захвата ворвались в помещение поста, где находились поляки. Началась стрельба. Раненный в живот Лижкевич через несколько дней умер в немецком госпитале. Биеджиньский был захвачен в плен. Один из участников захвата с немецкой стороны Зендер также был тяжело ранен, но выжил.
