— Годы шли, — говорил Ирон. — Принц повидал множество земель и отовсюду привозил новые украшения для своей коллекции. Тысячи прекрасных крыльев на бархатных подушечках смотрели на него со всех сторон. Но печаль вечности заключается в том, что с каждым годом всё сложнее находить что-то новое. Сколько бы миров не было освоено сидхе, сколько бы бабочек ни жило в этих мирах, рано или поздно окажется, что все они уже представлены в коллекции. Именно это и произошло с принцем. Когда он осознал ситуацию, то впал в великую печаль, которую не могло развеять никакое из земных удовольствий. Принц потерял интерес к любви, и вину, и книгам, и даже самому себе. И тогда ему снова приснилась бабочка с золотистыми крыльями. И он снова был заворожен её красотой. Проснувшись утром, он нарисовал её изображение и назначил огромную награду тому, кто скажет, где такую можно найти. И спустя несколько лет удача улыбнулась ему: один иномирец рассказал, что видел таких в одном из зачарованных дворцов своего мира. Тогда жизнь принца снова обрела смысл. Он отправился на поиски золотой бабочки, рассчитывая, что поймать её удастся легко. Но в чужой дворец его отказались пускать и на порог. Мол, золотые бабочки — местная драгоценность, а у нас вовсе осталась одна-единственная… Принца это раззадорило: он был из тех, кто получает желаемое. И не стоит за ценой. Так что он сделал достаточно: пролил крови, воззвал к возврату долгов, сплёл паутину лести и лживых слов, обвил чужие души лозой чар, привёл призрак войны из небытия… И вот уже он входил в тот дворец победителем, будущим хозяином, властителем этих земель. И ему принесли бабочку…
Ирон замолчал. Я плыла между сном явью, но не могла позволить себе уснуть: хотелось знать, чем дело кончилось.
— Бабочка была ещё жива: все знали, что принц привык сам вонзать иглу в свой трофей. Она била крыльями, а он стоял над ней, как вечный странник у финальной точки своего пути. Золотистая пыльца сыпалась на выжженные камни некогда красивого дворца. Принц всё смотрел и смотрел — на свою победу, на своё заветное желание, которое исполнилось. И что-то в нём менялось безвозвратно. А потом он сдёрнул полог и просто наблюдал, как золотая бабочка улетает прочь. Принц стоял на полуразрушенной башне, вдыхал запах гари, витающий над сожжённым им городом, и чувствовал, что мир вокруг навсегда стал каким-то другим. Он оставил за спиной лежащий в разрухе дворец. Он вернулся к себе и уничтожил всю свою коллекцию бабочек. В душе его воцарился мир… На целых полгода. Потому что ровно полгода спустя его нашли лежащим на бархатной кровати. Крылья принца были раскинуты, а грудь пронзала огромная стальная шпилька…
Ирон помолчал. Все иллюзорные бабочки рассыпались в пепел, и лишь одна, прекрасно-золотая, продолжала порхать по комнате.
— Убийцу принца так и не нашли, — закончил Ирон. — Но долго ещё слуги рассказывали о прекрасном юноше с золотыми глазами и волосами, которого перед тем видели в замке то там, то здесь… Был он или нет, знают только садовые феи. Но они не расскажут; они умеют хранить секреты. Правда затеряется в песках смерти, останется лишь сказка… О том, как опасно бывает гнаться за золотой бабочкой. О том, что золотая бабочка для каждого из нас своя.
Бабочка рассыпалась золотыми искрами.
“Ну и сказочки у эльфов, — подумала я, засыпая. — Впрочем, чего от них ещё ждать?”
*
Меня разбудило ощущение, будто началось светопреставление. Вокруг грохотало, звенело, трещало, падало. Я дёрнулась, но меня тут же удержала твёрдая рука.
“Всё в порядке, — Ирон говорил ментально, потому что во всём этом шуме что-то расслышать было почти невозможно. — Лежи спокойно. Сейчас всё закончится”.
И действительно, спустя несколько долгих секунд грохот и скрежет начали стихать, а пол с потолком более-менее определились насчёт того, кто в их паре сегодня сверху.
“Это то, о чём я думаю?”
— Да, — вздохнул Ирон. — Мы приземлились — хотя “упали” таки будет честнее. Добро пожаловать на остров принцев!
