И магия предвидения в том числе.
Эта сила выходила из берегов редко, но с размахом: даже теперь, спустя годы и годы ментальных практик, я порой теряла границу видений. Они были изматывающими, неуместными и тяжёлыми, только вот никогда не являлись ко мне просто так.
Я встала, призвала к порядку измождённый организм и решительно отправилась к Гэри. Аура друга сияла наверху, на палубе, но предвиденье упорно тащило меня в сторону его каюты. На пороге я приостановилась, спрашивая себя: а какой бездны, Иэ? Ещё ты по комнатам личного состава не бродила! С другой стороны, как бы я ни относилась к своему эльфийскому наследию, оно очень редко подводило. Потому…
Смахнув защитные заклинания и чуть пошатнувшись (мало сил осталось, ох, мало), я шагнула в каюту… и застыла, чувствуя, как холодеет сердце.
Отовсюду, с каждой стены, с пола, со множества бумаг на меня смотрело лицо госпожи Тумана. Я медленно прошла вперёд, силясь сглотнуть ком в горле.
Новость хорошая — Гэри отлично рисует.
Остальные новости были так себе.
Я задрала голову и полюбовалась на лицо эльфийки, выжженное на потолке. Бездна… А ведь до нападения фомора собиралась этим заняться, планировала поговорить с Гэри. А потом свалилась вся эта канитель, и я просто забыла. О том, о чём по-хорошему нельзя забывать.
Я подошла к стене и прикоснулась к одному из изображений. Потрясающая детализация… Он вообще ложился спать? Или всё это время только то и делал, что рисовал?
— Не прикасайся к ней, — сказал от двери знакомый-незнакомый голос.
Неужели настолько плохо? Я обернулась, не убирая руки от рисунка, и медленно выпустила когти, стирая его.
Мгновение спустя мне в лицо летели атакующие чары.
Гэри был могущественным магом.
Но только по человеческим меркам.
В стандартном боевом раскладе он не представлял бы для меня никакой проблемы. При прочих равных переменных против дракона из старшей семьи ставят от двадцати до семидесяти магов такого уровня. Такой большой разброс напрямую зависит от того, насколько враждебна для дракона окружающая среда, есть ли место для маневра и насколько хорошо экипированы сами маги. В нормальном противостоянии людей и драконов всё в первую очередь зависит от того, удастся ли магам блокировать (а в идеале сломать) драконьи крылья в первую минуту боя. Если да, то их шансы значительно повышаются. Если нет… ну, тут всё понятно.
Тем не менее, расклад у меня был паршивым со многих сторон.
Крылья уже сломаны.
Места для превращения нет, как и для манёвра.
Нет возможности воспользоваться магией широкого поражения, не развалив изнутри корабль.
Сила связана другой задачей и концентрация сбита.
Неприятные моменты, способные повлиять на исход боя. Но есть проблема хуже и серьёзнее: я не хочу его убивать. И вот это уже действительно плохая новость.
Вопреки существующим заблуждениям, чисто технически убить намного проще, чем целенаправленно не убить. У того, кому надо сохранить противнику жизнь, всегда связаны руки.
Но это ведь Гэри. Его вины скорее нет. Что бы ни происходило здесь и сейчас, я вполне уверена, что он — жертва. А значит, не могу ответить всерьёз…
У самого же Гэри, к сожалению, подобных моральных дилемм не было: в меня полетели отборные, специально для драконов заготовленные атакующие чары, походя снося две переборки.
Я сдавленно выругалась, стараясь построить вокруг себя защиту, не доломав корабль окончательно. Получилось относительно надёжно, должно выдержать. Наверняка на излёте меня заденет, но если уклониться… Я напружинилась, уходя от атаки, извернулась так, чтобы пострадать минимально.
Но атакующая магия меня так и не достигла.
Всё случилось настолько быстро, что даже драконье зрение едва успело всё уловить. Вот в меня несётся клубок из “драконьего гарпуна” и “воздушного маятника”; вот я размазываюсь в воздухе, прыгаю, чтобы пропустить “маятники” под собой и сбоку, а “гарпунам” вынужденно подставить плечо и ногу — некритично; вот тень отделяется от стены, распахивает крылья — и чары разбиваются о них, стекают с перьёв, как будто это не первосортная боевая магия, а грибной дождик.
