— Драконий этикет не допускает распущенных волос.
— … как я и сказал, принцесса — по возможности. Вы должны выглядеть так, чтобы продемонстрировать достоинство, но дать матриархам как можно меньше поводов для придирок. Я бы рекомендовал заплести самую свободную из драконьих причёсок, используя вместо заколок цветы и ветви. Без косметической магии. Тогда формально к вам никто не сможет придраться…
— Вряд ли у меня получится, — заметила Ирлина, — даже с косметической магией, удержать жёсткие волосы драконицы нелегко. Волосы госпожи ледяные на концах. Куда уж там цветам!
— Позвольте мне, леди.
Я задумчиво покосилась на потрясающе красивого зеленоволосого парня, облачённого в многослойный наряд старшего наложника. У него были опасные глаза, в которых за лаской пряталось ядовитое жало. Но именно он будет моей опорой на этом вечере, так что…
— Работайте. Ирлина покажет вам образец необходимого плетения.
— Благодарю, принцесса.
Каких-то десять минут спустя всё было готово. Я встала и бросила оценивающий взгляд на своё отражение.
— Красиво. Но ты считаешь, эта воздушная красота подойдёт для принцессы?
— Испытайте меня.
Я коротко улыбнулась, отошла на несколько шагов, сделала сальто, прокрутилась вокруг своей оси и сымитировала несколько быстрых ударов.
После снова посмотрела в зеркало.
Причёска выглядела идеально.
— Хорошо, — сказала я. — Думаю, мы поладим. Позаботься, чтобы мне подготовили паланкин.
— Да, принцесса.
Он выскользнул из комнаты. Я достала подарки матриархов и, помедлив, устроила их так, как было сказано: на голове и напротив сердца.
— Госпожа, вы действительно доверяете им? — спросила Ирлина обеспокоено. — Что, если в их подарках кроется подвох? Наша Верховная много раз подчёркивала, сколь опасны бывают дары фей.
— Я не доверяю им ни на секунду, — сказала я холодно, — и знаю прекрасно, что в дарах фей всегда есть подвох. Но я доверяю своей магии, которая говорит: то, что они дали мне, не фальшивки. А значит, тут стоит вопрос о доверии не к матриархам, но… к кому-то большему.
Ирлина нахмурилась.
— Лесной Царь?..
— Именно. Мой отец-Император принял решение, позволив Храмам этого божества быть на нашей территории. Если уж верить, то верить, так?
— В этом есть смысл, принцесса. И всё же, будьте осторожны.
— Непременно.
— Принцесса Цвет Аконита. Пусть праздник в твою честь начнётся! Присядь и отведай с нами цветочного вина, — сладко улыбнулась мне паучья леди со своего ложа.
— Благодарю за ваше гостеприимство, — я послушно прошла к своему месту, наслаждаясь тем, как приятно ощущается мох под босыми ногами. Банкетный зал, оплетённый множеством растений, был действительно прекрасен.
Все матриархи расположились на низких, богато разукрашенных платформах, напоминающих парадные кровати. Их окружали наложники; у некоторых всё было довольно невинно, у других скорее напоминало весьма откровенную прелюдию.
Ирлина и Ирон следовали за мной. Старший наложник туманного дома был наряжен в расшитое ледяными узорами одеяние, а лицо его было прикрыто тканью.
— Это признак скромности мужчины, — сказал он, когда я удивлённо подняла брови на такие выверты. — Никто не возразит. Так я смогу говорить с вами едва слышно, и посторонний не увидит движения моих губ. У драконов ведь потрясающий слух, верно?..
И теперь он следовал за мной, комментируя едва слышно:
— Никогда не пейте до дна. Никогда. Лучше будет, если вы намочите губы в напитке, а после передадите его мне. Я допью за вас, чтобы бокал опустел; это допустимо. Догадываюсь, вы подумаете сейчас, что на вас не действуют яды. Но поверьте: это Благой Двор. Здесь найдётся яд для каждого. К тому же вы едва ли привыкли к эльфийской пыльце, а её в напитке будет очень много.
Я устроилась на своём ложе, мило улыбнулась матриархам и склонилась к Ирону, будто хотела его поцеловать.
— Хочешь сказать, тебе не вредны яды? И пыльца?
— Я — главный наложник гарема старейшего матриарха, принцесса. Для меня яды давно стали самой привычной из приправ.
Я едва заметно кивнула, выслушивая приветственную речь мистресс. Когда дошло дело до выпивки, осторожно пригубила, смочив кончик языка, и с трудом подавила дрожь. Тело пронзила боль. С усилием удержав на лице улыбку, я передала чашу Ирону.
