— Мне здесь не нравится, — сказал эльф. — Здесь небезопасно.
Я нахмурилась. Предвидение не работало, остальные же ведьминские чувства ни о чём мне не говорили.
“И что тут такого опасного?”
— Не знаю, — хмыкнул он, — я ничего не чувствую, только чей-то недобрый взгляд.
Я более тщательно просканировала пространство.
“Может, дело в корабле Мёртвого Капитана?..”
— Нет, это определённо кто-то живой. Слишком, я бы даже сказал. Я чувствую чужую ненависть… но я не вижу его, не ощущаю, не могу срисовать. А значит, что бы оно ни было, оно может доставить крайне большие неприятности.
Я осмотрела изрезанный скалами красный берег (не зря Мойдо порой ещё называют островом “алого песка”), мрачную громаду синего леса вдалеке, тут и там разбросанные сине-зелёные рощи, величественные белоснежные камни. Красивый пейзаж… и такой же чужой для моего сердца, привыкшего к условно-пасторальным картинкам стабильной Империи.
“Это остров Мойдо. Он пропитан чужеродной магией и может быть опасен сам по себе. Такое уж место.”
— Я здесь бывал, — ответил Ирон лаконично. — Правда, было это очень, очень давно.
Какие, однако, интересные новости…
“И каким образом это соотносится с образом гаремного мальчика?”
— Я не всегда был гаремным мальчиком, если уж на то пошло. У меня была довольно длинная жизнь, и часть её я, в конечном итоге, провёл в элитном отряде разведки. Гарем случился потом, уже после того, как власть спятившей Паучихи на островах полностью укрепилась, а я сдуру вернулся на родину. И потом… закрутилось. Переход от кадрового военного к гаремному мальчику — одна из самых головокружительных трансформаций в моей жизни. Никому не пожелаю, если быть откровенным. Хотя… Ладно, пожалуй парочке своих одиозных знакомых мог бы пожелать. Но это другая история.
Я вытаращилась на него. Честно признаться, этот диалог был одним из совершенно внезапных откровений.
“А сбежать ты не смог?”
— Сначала не смог… Точнее, не мог этого сделать и не выдать себя. Потом не захотел, появились дела поважнее.
Я призадумалась.
“Дела поважнее — это ваше маленькое мероприятие по спасению сидхе-данан?”
— Вроде того, — усмехнулся он. — Спасти страну через гарем — это по-нашему. Не думаешь так?
Я не выдержала и тихо рассмеялась, хотя в глубине души и осознавала: всё это совершенно не смешно. Ни для кого не было секретом, что у сидхе мужчины физически и магически были слабее женщин, либо, в лучшем случае, равны им по силе. Конечно, сравнение релевантно только в случае равной по силе крови; понятное дело, что эльфийский знатный парень будет намного сильнее девушки из простого рода. Но тем не менее, некоторое неравенство существует, оно всегда было. Но тот абсурд, до которого довели это матриархи — это просто отдельная грань невменяемости.
Хотя, конечно, хрупкого и изящного, как статуэтка, Ирона сложно представить воином. Впрочем, то же самое можно обо многих вечных сказать. А тут, ко всему прочему, эльфийская кровь…
“Но как гарем мог бы помочь тебе спасти сидхе-данан?”
— Интересный вопрос… видишь ли, сейчас ситуация на островах такова, что единственный способ для мужчины оказаться поближе к политике — это попасть в гарем к кому-нибудь из ключевых женщин острова. Никаких других вариантов. А мне нужно было держать руку на пульсе, чтобы не пропустить знамение.
“Знамение?”
Он белозубо улыбнулся.
— Например, появление принцессы-дракона, благословлённой Лесным Царём.
“И это должно значить…”
— Что мне пора отправляться с ней.
“Зачем?”
— Чтобы, следуя тому самому пророчеству, поспособствовать появлению Истинной Королевы на свет.
Всё это звучало… неоднозначно.
“И ты вполне уверен, что это пророчество истинно?”
— Ну, по крайней мере, пока что оно исполняется. К тому же, мой лучший друг отдал за него жизнь, а в таких случаях очень хочется верить в достойную цену.
“Мне… жаль.”
— Забудь.
“И всё же, я кое-чего не понимаю. Если тебе надо было быть поближе к политическим элитам, почему ты не признался, что принц?”
Он удивлённо посмотрел на меня, а потом рассмеялся.
— Шутишь? Неужели сама не понимаешь? Да знай матриархи и мистресс, что я принц, события бы развивались по совершенно другому сценарию! Меня заставили бы принести клятвы, а потом… Ну, вариативно. Либо заставили бы плодиться и размножаться в особенно активной форме, либо тихонечко убили бы. Оба исхода равновероятны и, можешь поверить, ни на секунду меня не устраивали. Особенно учитывая судьбу, которая была бы уготована моим предполагаемым детям.
