Теперь губу закусила принцесса фон Ангербург. Перегнула палку, ничего не скажешь. Надо как-то исправлять положение.
— Этого не понадобится, — выпрямившись, с достоинством произнесла она. — Если бы ты нашла себе мужа соответствующего круга, я бы, пожалуй, смогла этот домик продать. Я ведь рассчитываю поселиться со свитой в замке своего будущего зятя.
— А если этим зятем будет какой-нибудь простой господин Мюллер или Шульц, которому по карману оплачивать трех-, в лучшем случае четырехкомнатную квартиру? — с сарказмом спросила Катарина.
— Упаси Боже! — простонала мать. — Уж не готовишь ли ты мне подобного рода сюрприз? Я всегда подозревала, что студенты университета — компания не для тебя. С достойными людьми ты там не познакомишься.
— Ну ладно, мама, успокойся, нет у меня пока на примете ни Мюллера, ни Шульца. Да и вообще, я замуж пока не собираюсь. У меня совершенно другие планы. Завтра пойду в сбербанк, попрошу кредит под заклад нашего дома, чтобы хватило на все твои расходы. А через пару недель я смогу дать тебе немного денег.
— Ты? Ты сможешь дать мне денег? — недоверчиво спросила мать.
— Да. Я на время каникул получила место экскурсовода в круизе одной пароходной компании. Вообще-то я хотела иметь возможность оплатить следующий семестр. Но тебе сейчас, пожалуй, деньги нужнее.
— Катарина, ты просто ангел! — воскликнула радостно мать и порывисто обняла дочь. Та долго не могла прийти в себя: никогда еще в своей жизни не видела она такого бурного проявления чувств со стороны матери. Должно быть, трудности, навалившиеся на ее плечи, стали и вправду непосильными.
Катарина восприняла радость матери со смешанным чувством. Конечно, она готова ей помочь, чем только сможет. Это, кстати, было также одним из неписаных фамильных правил, подлежащих исполнению при любых обстоятельствах. Но ей и самой до зарезу нужны были деньги, чтобы заплатить за зимний семестр. Значит, придется снова пускаться в изнуряющие заработки: официанткой в каком-нибудь кафе или нянькой. Может быть, уроки давать. С другой стороны, развеялись опасения, что мать запретит ей работать в каникулы. Она сама теперь будет ждать ее заработка.
На следующий день Катарина разыскала отделение Сбербанка, в котором у ее матери был открыт счет. Служащий, выслушав ее просьбу, ответил весьма сухо.
— У вашей матери редко бывает на счету какой-нибудь актив, принцесса, — объяснил он. — Рента ее очень незначительна, во всяком случае, она не может служить гарантом для займа на ту сумму, что вы просите.
Катарина стиснула зубы. Здесь, в Ойтине, все знали ее титул. Это-то, очевидно, и служило помехой для выполнения ее просьбы.
— Я думала о закладе, — попыталась пояснить она. — Дом, конечно, скромный и не представляет большой ценности. Но небольшой ремонт крыши не будет стоить дороже, чем сам дом. А что касается мостовой, то моя мама не может отвечать за ее состояние.
— Дом уже заложен, принцесса. В последние годы ваша матушка постоянно нуждалась в займе. Мы дошли до определенных границ в кредитовании, так что больше денег дать не можем. Вот если бы мы видели, что у вас имеются достаточные доходы — тогда дело выглядело бы совсем по-иному.
— Тогда бы нам не нужны были ваши займы, — холодно ответила Катарина и повернулась, чтобы уйти.
— Минуточку, принцесса, — окликнул ее служащий.
— Что?
— Я бы посоветовал вам обратиться в муниципалитет. Вам могли бы, по крайней мере, дать отсрочку от уплаты за мощение улицы. Ведь это была бы какая-то помощь для вас, или я не прав?
Катарина поблагодарила и ушла. Она и вправду нашла в строительном муниципальном ведомстве начальника, который отнесся к ней с пониманием. Он хотя и не мог совсем освободить их семью от уплаты, но отсрочку гарантировал.
Как ни странно, мать совершенно не обрадовала хорошая весть, которую принесла ей дочь.
— Мне абсолютно не нравится, что мы вынуждены просить у властей милостыню, — сказала принцесса Элизабет. — К тому же все равно остается дырявая крыша.
— Большего я для тебя сделать пока не могу, мама, — грустно сказала Катарина. — Как я и обещала, ты получишь деньги, что мне заплатят за работу на каникулах. Но я никогда, слышишь, никогда не выйду замуж за человека, если не полюблю его. Каким бы богатым он не был и какую бы длинную родословную не имел.
