Он обращается обратно к картине, прежде чем встает и направляется к двери. Кулак напрягается вокруг ручки — его аура меняется ещё раз, и тьма охватывает его.
— У тебя есть час, чтобы собраться, — он дарит один последний мимолетный взгляд на картину, и его резкий голос возвращается. — Я хочу, чтобы ты видела, как жизнь покидает глаза твоего отца, как я смотрел, как жизнь оставляет её.
Затем он уходит.
На этой двери нет никакого автоматического замка, и я слышу поворот ключа, прежде чем его шаги отдаляются, и я остаюсь в тишине.
Вокруг лишь тишина и слёзы его матери.
***
Проходит меньше часа, когда я слышу, как ключ, поворачивающийся в замке ещё раз.
Я была неспособна переодеться, так как этот шкаф был укомплектован только мужской одеждой — еще один знак, что это комната Коула. Лучшее, что я смогла сделать: освежиться и обернуть несколько холодных полотенец вокруг моей шеи, в попытке успокоить повреждения и уменьшить красные отпечатки рук, которые покрывали шею.
Я сижу, вытянувшись в струнку, мой живот сводит от беспокойства.
Если Люк войдет в эту комнату — я покойница.
Его ненависть ко мне никогда не смягчится. Она циркулирует в его теле, как кровь, и вплетена в саму суть его существа.
Но не Люк входит в комнату, а миниатюрная старая леди с улыбающимися глазами и вьющимися тёмными волосами с проседью.
В руках она несет чистую одежду, а позади неё молодой мальчик не старше четырнадцати лет входит в комнату, неся поднос с кофейником, супницей и мягкими булочками.
— Господин Хантер пожелал, чтобы Вы надели это. И не хотели бы Вы поесть что-нибудь, прежде чем уедете.
Она раскладывает одежду на пуфике в ногах кровати, а мальчик ставит поднос на столик в дальнем углу комнаты.
Как только их задачи выполнены, мальчик уходит из комнаты, женщина следует за ним. В то время, как она приближается к двери, я обращаюсь к ней:
— Спасибо, миссис…?
Она поворачивается ко мне с широкой улыбкой:
— Я — Анна, миссис Хантер. Главная экономка в «Хантер Лодж», а молодой парень со мной — Саймон, он провел с нами примерно два года, но Вы будете видеться с ним только когда закончиться семестр, так как он идет в школу «Академия Бриайрбрук».
«Бриайрбрук» — это эксклюзивная школа-интернат для мальчиков, и я задаюсь вопросом, как сына экономки приняли в такое элитное учреждение.
— Спасибо, Анна. И пожалуйста, зовите меня Фей, — я пожимаю плечами, добавляя: — Я не совсем привыкла к своей новой фамилии.
— Он — прекрасный человек, самый лучший из тех, за кого вы могли выйти замуж, миссис… Я имею в виду — Фей. Я уверена, что вы скоро полюбите быть Хантер, — затем она уходит с мягким поклоном головы. Ее аура безмятежна, ни лжи, ни злого умысла в её словах.
Уместно было бы полагать, что персонал такого человека, как Коул, испытывает страх перед своим хозяином, а не такое уважение, и я уверена, что ни один здравомыслящий человек не захочет видеть своего ребенка около него, тем более впечатлительного маленького мальчика. Встреча с Анной и Саймоном полностью озадачила меня, я поняла, что неспособна разгадать своего мужа.
Беря простые черные брюки и кремовый кашемировый свитер, что Анна оставила для меня, я быстро стаскиваю платье и нахожу чистое нижнее белье в маленькой груде одежды. Только я натягиваю маленький клочок бледно голубого шёлка на свои бёдра, как дверь открывается ещё раз, и я мигом хватаю свитер в попытке прикрыть себя.
Стоя в открытом дверном проёме, мой муж пристально смотрит на меня. Его глаза бродят по моему телу и задерживаются на неприкрытых участках кожи.
Похоть струится из него, его осанка выпрямляется, прежде чем он заходит в комнату, пинком закрывая за собой дверь. Он двигается в моём направлении, затем взгляд падает на нетронутую еду, и он меняет направление, направляясь в близлежащую ванную.
— Поешь, принцесса. Тебе необходимо подкрепить твой желудок.
Дверь ванной грохочет на петлях от силы его хлопка, а я медленно выпускаю дыхание, которое я даже и не поняла, что задержала. Мои руки трясутся, пока я натягиваю свитер через голову, но прежде чем я успеваю натянуть брюки, я слышу, как дверь открывается ещё раз, резко ударяясь о стену.
