— Откуда тебе это известно?
— Она так сказала.
— Ты ее хочешь? — спросил Торек.
— Она очень привлекательная, но любит другого.
— А ты боишься сразиться с ним?
— Нет, — ответил фон Хорст. — Я не боюсь сразиться с ним. Я уже это сделал и победил.
— И ты на ней женился? — голос Торека прозвучал как звериный рык.
— Нет, я знаю, что она его любит.
— Кто он? Он ее не получит. Я его убью. Кто он?
Скажи мне!
— Ты, — сказал фон Хорст с усмешкой.
Торек, казалось, опешил.
— Ты уверен? — спросил он.
— Совершенно. Это она мне сказала.
— Еще до следующего сна я спрошу Мамта и возьму Лотаи в свою пещеру.
— Ты должен спрашивать разрешения Мамта?
— Да, ведь он вождь.
— Спроси его сейчас, — предложил фон Хорст.
— Почему бы и нет, — согласился Торек. Он погнал своего мамонта вперед, поравнявшись с Мамтом.
— Я хотел бы взять в жены Лотаи, дочь Горфа, — сказал он вождю.
Мамт нахмурился.
— Нет, — сказал он.
— Почему? — спросил Торек. — Я хороший воин.
У меня нет жены. Я люблю Лотаи.
— Я тоже, — сказал Мамт.
Торек вспыхнул. Он уже было собрался возразить, когда фон Хорст предупреждающим жестом приложил палец к губам и придержал мамонта, пока тот не занял прежнее место в шеренге.
— У меня есть один план, — сказал фон Хорст.
— Какой план? — спросил Торек.
— План, по которому ты получишь Лотаи и в то же время сделаешь для нее кое-что, и она будет счастлива.
— И что именно?
— Она и ее мать, Мумал, очень несчастливы здесь.
Мумал хотела бы вернуться в Сари, в страну, откуда Горф похитил ее, а Лотаи хочет пойти с ней.
— Ну и что я могу сделать? — спросил Торек.
— Ты можешь забрать их. Только так ты получишь Лотаи.
— Я не могу забрать их, — сказал Торек. — Я никогда не смог бы вывести их из поселения.
— Ты бы увез их в Сари, если бы мог?
— Люди Сари просто убили бы меня.
— Сариане не убили бы тебя. Мумал — сарианка, а у меня есть друг по имени Дангар, который позаботился бы о том, чтобы тебя приняли в племя. Он сделает все, о чем я его попрошу.
— Это бесполезно, — настаивал Торек, — мне никогда не удалось бы уйти с двумя женщинами.
— А если бы мог, ты бы сделал это? — спросил фон Хорст.
— Да. Если Лотаи пойдет со мной, я покину племя.
— За пещерой Горфа есть туннель.
— Да, я о нем знаю. Он ведет в Молоп-Аз.
— Он ведет в малый каньон. Когда тараги уйдут из другого конца туннеля, вы можете выйти через него с Лотаи и Мумал.
— Откуда ты знаешь, что он ведет в малый каньон? — спросил Торек.
— Я говорил кое с кем, кто ходил по туннелю до того места, где были тараги.
Торек долго ехал молча, прежде чем ответить. Отряд вернулся в поселение и спешился. Пастухи увели мамонтов. Мамт был мрачен и зол. Он повернулся к фон Хорсту.
— Ступай в пещеру Горфа, — приказал он, — и оставайся там. Может быть, после сна мы заберем тебя в малый каньон.
— Это твой конец, мой друг, — сказал Торек. — Мне жаль. Я думал, нам удастся найти способ взять тебя с собой в Сари, но путь будет закрыт, тараги не уйдут, пока тебя не заберут в малый каньон, а тогда будет слишком поздно.
Фон Хорст пожал плечами.
— Тут уж ничего не поделаешь, — сказал он.
— Ничего, — согласился Торек.
Он шел рядом с фон Хорстом, направляясь к лестнице, что вела в пещеру Горфа.
— Может быть, мы разговариваем в последний раз, — сказал он.
— Может быть, — согласился фон Хорст.
— Ты поговоришь обо мне с Лотаи?
— Конечно. Что мне ей сказать?
— Спроси, пойдет ли она со мной в Сари, она и Мумал. Если она пойдет, то укажи правой рукой на солнце в следующий раз, когда увидишь меня. Если нет, подними левую руку. Я буду ждать. Если они будут согласны, скажи им, что, когда остальные отправятся в малый каньон, они должны спрятаться. Я сделаю то же самое. Потом мы сможем войти в туннель и дойти до тарагов. Когда племя уйдет из малого каньона, мы сможем выйти и отправиться на поиски Сари.
— Прощай, — сказал фон Хорст. Они достигли подножия лестницы. — Прощай и желаю удачи. Я поговорю с Лотаи, как только смогу.
Фон Хорст застал Лотаи и Мумал одних перед входом в пещеру, и тотчас же рассказал им о планах Торека. Обе женщины пришли в восторг, потом они долго сидели, мечтая о будущем. Пришел Горф и потребовал есть. Как обычно, он вел себя грубо, орал и рычал на фон Хорста.
