Вскоре он заметил Торека. Тот стоял в стороне среди деревьев, спокойно глядя на фон Хорста, и когда человек из внешнего мира перехватил его взгляд, то поднял правую руку и вытянул ее к солнцу. Торек кивнул и отвернулся. Сразу же после этого Мамт тронул своего мамонта, и за ним последовали остальные. Волосатые воины со своими женщинами и детьми и огромные звери, на которых они восседали, представляли собой картину первобытной дикости, которая могла привести фон Хорста в ужас и не в столь мрачный момент. Это была вдохновляющая прелюдия к смерти. Он огляделся. Рядом с ним оказался Горф, одиноко восседавший на спине мамонта.
— Где Мумал? — спросил фон Хорст.
Горф взглянул на него и нахмурился.
— Она заболела, — сказал он. — Хоть бы она умерла, тогда я мог бы взять хорошую жену. Я не стану охотиться для нее и двух ее отродий.
Вскоре тропа привела к отвесному краю каньона.
Здесь племя спешилось и вернуло мамонтов пастухам, после чего мужчины, женщины и дети расположились как в амфитеатре, вдоль края каньона.
— Это, — сказал воин, с которым ехал фон Хорст, — и есть малый каньон.
На краю малого каньона столпились члены племени, желавшие лучше видеть его дно, расположенное футов на тридцать ниже. С одной стороны каньона был сооружен большой загон, в котором находилось несколько мамонтов, а с противоположной стороны имелась пещера, вход в которую преграждали небольшие бревна. Пока фон Хорст стоял, как и все глядя вниз, к нему подошел Горг, держа в руках веревку, на одном конце которой была петля.
— Просунь сюда ногу, — сказал он фон Хорсту, — и затяни покрепче.
К ним подошли еще два воина и ухватились за веревку вместе с Горгом.
— Спускайся вдоль края, — приказал Горг. — Скоро твои проблемы разрешатся. Как бы я хотел поменяться с тобой местами.
Фон Хорст ухмыльнулся.
— Нет уж, спасибо, — сказал он. — Я знаю, чего я избежал.
— Когда достигнешь дна, отвяжи веревку, — проинструктировал его Горг.
Затем все трое спустили его вниз. Вытянув веревку наверх, они привязали к ней каменный нож и копье с каменным наконечником для фон Хорста и опустили ее вниз. То же они проделали с другим заключенным. Это был Фраг.
Вождь Басти сердито посмотрел на фон Хорста.
— В хорошенькое дельце ты меня втянул, — прорычал он.
— Да, мой друг, — ответил фон Хорст. — И ты тоже валишь с больной головы на здоровую, как говорят мои американские друзья; и все это подтверждает вывод, к которому я недавно пришел — мода на бакенбарды и котелки меняется, но человеческая натура — никогда.
— Не знаю, о чем ты говоришь.
— Насколько я могу судить, теперь все равно, что мы произнесем или о чем подумаем на дне этого каньона.
Сверху спустили оружие для Фрага, а затем, по очереди, трех оставшихся пленников, которых также вооружили. Кучка обреченных стояла, ожидая смерти и гадая, как будет выглядеть эта костлявая старуха. Они были сильными и решительными людьми, и в глубине души каждый из них намеревался продать свою жизнь как можно дороже. Тот факт, что они были вооружены, оставлял им хоть слабую, но все же надежду отвоевать в сражении жизнь и свободу.
Фон Хорст внимательно рассматривал пленников, которых он раньше не видел.
— Кто из вас родом из Ло-гара? — спросил он.
— Я из Ло-гара, — сказал самый молодой из них. — А почему ты спрашиваешь?
— Я долго был с девушкой из Ло-гара, — ответил фон Хорст. — Мы вместе бежали из Басти, где нас держали в рабстве. Мы были на пути в Ло-гар, когда двое людей из Басти похитили ее, пока я спал.
— Кто была эта девушка? — спросил этот человек.
— Ла-джа.
Тот присвистнул от удивления.
— Дочь Бруна, вождя, — сказал он. — Тебе крупно повезло, что ты не добрался с ней до Ло-гара.
— Почему? — спросил фон Хорст. — Что ты имеешь в виду?
— Что будет с нами здесь — еще неясно, но если бы ты добрался до Ло-гара с Ла-джа, тебя убил бы Газ.
С тех пор как Ла-джа исчезла, он был чрезвычайно воинственно настроен. Бастианам повезло, что он не знал, кто похитил ее. Газ — великий человек. Он одной рукой может уничтожить целое племя таких, как бастиане.
Опять этот Газ! Фон Хорст почти пожалел о том, что ему не пришлось встретиться с этим доблестным воином.
