— Остальные из Стаи уже проверили его, — тихо проговорил Ренни. — И проголосовали. Он один из нас.
Дегас ушел назад в темноту, и от него остались только два горящих глаза, рыкающий голос и волчий запах.
— С тех пор он побывал у Гекса.
— Я проверил его, — ответил Ренни. — Гекс ничего ему не вкачал. Это все тот же щенок, каким мы его нашли в Питтсбурге два месяца назад.
— Щенок! — выплюнул Дегас. — Шоу, мы же не дикие звери. Даже Койот два века был человеком, а волком всего лет десять.
— Хорошо, — пробормотал Ренни. — Гекс не навредил нашему любимому сыну.
— Он мне не сын! — взревел Дегас. — Я не завинчивал его мамашу!
— Мы — это Прайм! — закричал в ответ Ренни. — Сколько бы мы ни били себя пяткой в грудь и не восклицали, что мы сами по себе, мы все равно Прайм, мы его генетическая модель, его воспоминания, его воля. Этот мальчик сын Прайма, а значит, и наш сын.
— Он чертов носитель, — заворчал Дегас.
— Он один из Стаи — и имеет все, что нам положено. У него есть свое сердце, которое отличает доброе от дурного. Больше чем за двести лет он не сделал ребенка ни единой женщине.
С минуту Дегас размышлял над словами Ренни, а потом тихо сказал:
— Женщине. Ты вертишь словами, как тебе удобно. Нам приходится считаться с тем малышом в Пенсильвании. Если есть один, появятся и другие.
Глаза Ренни беспокойно сузились.
— Гекс пустил парню кровь и сделал того ребенка.
— Парень должен был забрать ее! — отозвался Дегас. — Шоу, из-за твоей сентиментальности нам теперь приходится следить за двумя носителями вместо одного. Подумай, Шоу, разве каждая вытекающая из него мышь не может стать полноценным носителем, а?
— Если все они станут относиться к жизни так же стойко и честно, как он, то риска никакого.
Дегас посмотрел на Укию, защищенного силой Ренни, и в конце концов зарычал.
— Здесь находятся Гексовы Твари — а значит, носителя здесь быть не должно. И это важно.
— Дегас прав, — спокойно заметил Ренни. — Щенок, забирай своего партнера и поезжай домой.
— Беги в конуру, щенок, — поддразнил Дегас. — А мы тем временем сделаем Тварь и отправимся дальше на охоту.
Тварь?
Стараясь не обращать внимания на страх и окружающее со всех сторон присутствие Стаи, Укия принюхался к ночному воздуху. Он уловил знакомый запах человека.
Джаред!
— Вы его схватили? — спросил юноша.
— Он попался на пути, — ухмыльнулся Дегас. — Полицейские так всегда делают. Молодцы, из них получаются отличные Твари.
Ренни уловил намерение Укии и крепче ухватил его, не дав броситься на Дегаса. Вожак Дворняг был выше на целый фут и значительно тяжелее, он держал Укию с нечеловеческой силой.
— У нас не так много законов, — прошептал Ренни ему на ухо. — Один из них гласит: если псу Стаи разрешено жить, то другой пес не может убить его, кроме как в честном поединке.
Укия горько рассмеялся.
— Честный поединок? Как я могу победить Дегаса честным путем?
— Если Дегас нападет на тебя — старший самец на щенка-подростка, — то это не будет честно. Но если ты бросишь ему вызов, то он имеет право биться в полную силу. Если он вынудит тебя ударить первым, то имеет право тебя убить.
— А если я убью его в поединке? — спросил Укия.
— Тогда будет по твоей воле. — Ренни встряхнул его. — Ты слишком слаб, малыш. Ты едва стоишь на ногах, любой мало-мальски приличный удар уничтожит тебя.
— Но я не могу отдать ему Джареда!
— Джаред в любом случае благополучно перенесет трансформацию и станет одним из Стаи. Неужели это так плохо?
— Думаешь, я не знаю, как ты тоскуешь по человеческой жизни?
— А некоторым, как Дегасу, все равно.
— И поэтому он так противится волчьим порядкам?
— Щенок, я не хотел доставать эти карты, но теперь они на столе. Ничего не поделаешь, придется признать свое поражение и оплакать его.
Укия не мог подобрать слова, чтобы выразить свою скорбь. Мало ему утраты Алисии, Крэйнака и Зои, приходилось еще и Джареда отдавать. Он чуть не плакал.
— Ох, малыш, я знаю, как это больно, — проговорил Ренни. — Но надо принять это.
— Но...
— Тихо! — Ренни приблизил губы к его уху и перешел на едва слышный шепот: — Не раскрывайся перед Дегасом. Ты рискуешь не только собой. Если он убьет тебя, то потом доберется и до маленького, воспользовавшись правом уничтожить тебя
