- Эх, вы... А ведь чаще-то бают, што старый друг лучше новых двух, а не об том, как их медью травить... - укоризненный голос лесного деда густым киселём лился в уши.
И всё стало по-прежнему. У двери, опираясь на суковатый посох, стоял низенький старичок-боровичок в войлочной шляпе с широкими полями, белых штанах и белой же рубахе навыпуск, да в лаптях. Лицо у него было дублёное, морщинистое, седая борода курчавилась ниже пояса. Обычно лесной хозяин оборачивался медведем, зайцем либо вороном, и мало кому посчастливилось видеть его в настоящем обличье, так что художница жадно разглядывала лешего, намереваясь в будущем запечатлеть сей портрет на дворцовой стене.
- Выбросить за забор? - спросил Вилль, сунув руку в карман.
Леший замахнулся посохом.
- Ишшо чего! Штоб я об энту дрянь спотыкался?! Нет уж, при себе оставь да на глаза не показывай!
Потолок бухнулся на прежнее место, тюкнув аватара по макушке. Леший, ещё сердясь, резким жестом пригласил гостей к столу.
- Столишным стал, понимаешь ли, своим уже не доверяет, - ворчал он, выкладывая в деревянную миску варенье из полоники. Вилль сидел, сжав губы, опустив взгляд в пол.
Чтобы сгладить неловкость, Алесса разложила на столе гостинцы, и дедко подобрел, с особой теплотой лаская глазом медоносный бурдюк, как кот - сало, поданное на фарфоровом хозяйском блюдце. Знахарка решила брать быка за рога:
- Дедушка, а мы к тебе за советом мудрым пришли.
- Знаю я, што за советом...
- Откуда?!
- От шушеля!
Расхожая поговорка, оказывается, имела корни. С гнусавым мявком из-под скатёрки выглянула седая мордочка, отдалённо смахивающая на кошачью, с парой крупных апельсиновых глаз, в которых прямо-таки читалось стремление причинить "добро" ближнему и дальнему. От изумления Алесса даже не пнула по привычке тварь. Знахарка, конечно, знала, что шушели, как и домовые, зимой в спячку не впадают, но чтобы пакостливая мерзкая нечисть вот так запросто носила вести лесному духу, как почтовый голубь...
- Совет-то я дам, - меж тем, продолжил дедко Леший, обращаясь к Виллю, - да только наперво три загадки разгадаешь.
- Может, сперва - дело, а загадки на потом оставим?
- То есть, как на потом?! - изумился дед. - Раньше ж сам просил, шоб посложней были... на энту... на логику, во! Закон у меня такой: кажный в лес захожий-перехожий должен три моих загадки разгадать!
Вилль скрипнул зубами и нехотя кивнул. Леший сразу оживился, потёр руки:
- Вот те - раз! Сидит девица в темнице - о пере, да не орлица. Коли парень сильно бьёт - звонко девица поёт.
- Стрела, колчан и лучник, - не задумываясь, ответил гвардеец.
- Хе-хе, ну это простенькая была. А вот те вторая, посложнее...
- Дедко Леший, ну не до загадок сейчас! - взмолился Вилль. - Давай ближе к делу.
- Не до загадок, гришь? - прищурился хозяин. - Ну ладно, спрашивай, коль такой нетерпеливый.
Алессу насторожила лёгкость, с какой дедко Леший пошёл на уступку. Вилля всё устраивало, по крайней мере, внутренне он был спокоен, последствий раскаяния за медь тоже не наблюдалось.
- А как так вышло, дедушка, что в разгар лета, когда ты в самой силе, на твой погост тёмная нечисть забралась?..
- Нечисть?!! - взвился леший - вновь запахло бурей, гневно мяукнул шушель, за окошком угрожающе заскреблось. - Ты, сынок, думай, кому чьи имена примеряешь, не то... боком выйти может...
Вилль отхлебнул чаю - настоящего, травяного, а не ту горькую чёрную гадость, что пьют во дворце, оттопырив мизинчик - и поднял на хозяина взгляд.
- Я с ним встречался в Равенне и точно знаю, что он - не живой и не мёртвый, - отогнув воротник, показал след укуса на шее, от которого у Алессы до сих пор мурашки бегали. - Вот результат.
В болотно-карих глазах разгорелся интерес, и в комнате посветлело. Шушель запрыгнул на рундук, обвив лапы хвостом с кисточкой...
К концу истории ("Кабы не Леська, я бы замёрз насмерть или умер от потери крови!") пили уже дедов креплёный квас, леший охал, подперев ладонью щёку, а знахарка, украдкой шмыгая, гладила шушеля против шерсти - вдоль ему не нравилось.
