Забоговна заглатывает воздух и выкатывается на свой стандарт, на ругань:
— Падла! Курва! Змеюка! Гадина! Своими руками бы…! На порог пускать не хотела…! Где это отродье?! Уж я ей…!
— Ничего. Ничего ты ей. Потому что она — моя роба.
— Лжа! Брехня!
— Уймись, Боголепа. Я — никогда не вру. Прозвище у меня такое — «Зверь Лютый». Моё слово — всегда правда. Хоть у слуги спроси.
Она растерянно переводит взгляд на слугу. Тот неуверенно кивает.
— И чего? Хочешь чтобы я её выкупила? (Боголепа снова начинает заводиться) Хрен тебе! За эту лахудру ещё и серебра?! Да чтоб она сдохла, выблядка проклятая! Да я тебе сама приплачу! Чтоб гадючку эту! Вся в папашку своего, в змия коварного! Кнутом! Кнутом до самых костей!..
За спиной вдруг распахиваются ворота, в наш сарай скорым шагом входит невысокий сухой мужчина в подряснике, следом пять-шесть здоровых мужиков в тегиляях и с мечами в руках. Забоговна трясёт грамоткой в кулаке в его сторону:
— Вот! Вот ты глянь! Эта с-сучка ещё смеет! Гадючка вержавская! Она…
Мужчина обходит стол, вынимает у боярыни грамотку, беглым взглядом оценивает обстановку: никакого разбоя-насилия, просто разговор.
— Иван? Сын Акима Рябины?
— Чтец? Сын Боголепы Забоговны?
Обменялись. Бегло просматривает грамотку, не поднимая глаз:
— Твои люди ворота снесли?
Да. Именно для этого и нужна была вся подготовка. Татя на дворе можно рубить насмерть. Всякого постороннего во дворе — можно объявить татем. Это в Англии: «мой дом — моя крепость». А на Руси: «мой двор — твоя плаха».
Но! Но если ворот нет, то это уже не двор, а прохожее место. Там сейчас, «старательно не поддаваясь на провокации», стоят мои люди. Стоят, ходят, треплются, беседуют… Ждут моего исхода отсюда.
— Ходить у вас… тесно, не пройти.
И это — правда. В гости сюда — меня бы и одного на порог бы не пустили. А уж с доброй охраной… Я очень хочу уйти отсюда живым. И, по возможности, невредимым.
— Сколько?
— Слуг отпусти.
Чтец внимательно оглядывает меня с заспинными мечами, Сухана за створкой дверей с рогатиной. Кивает своим и они уходят, прикрыв двери. Один остаётся симметрично Сухану.
— Где она?
— Пятьсот.
Вот теперь и чтеца проняло.
— А чего не тысячу?!
— Вам тыщу не собрать.
Беседы с Катериной и Агафьей позволили получить представление о финансовом состоянии… объекта доения. Тут самое главное — попасть в «окно возможностей». Если запросить слишком много или лишком мало — будут… негоразды.
Чтец раздражённо встряхивает головой, снова упирается взглядом в грамотку, будто там можно найти ответ. Озвученная сумма доходит до Боголепы, она вскидывается и начинает… лепить:
— Что?! Сколько?!! Гривен?!! За эту лахудру?! За эту прости господи?! С глузду съехал?! Гнать! Гнать плетьми!!!
— Экая ты Боголепа… нелепая. Сегодня Катерина — моя роба. Вот соберу я вечером купцов смоленских. Из помоложе. Да велю робе своей перед гостями песни петь, пляски плясать. Такие… срамные. А после — ублажить жарко гостей дорогих. Кто больше заплатит. Она — роба, она — исполнит. К полудню на торгу… — звон стоять будет. Вечером твоей другой внучки жениху — какой-нибудь… добрый молодец похвастает. Ты, де, внучку Боголепову ещё и под венец не сводил, а я другой внучке — уже уд засадил. Со всеми подробностями, подмигиваниями и причмокиваниями…
— И чего?! То — одна, то — другая!
— Го-с-споди… Они одного рода, в них — твоя кровь, обе на тебя похожи. Коль одна… давалка безотказная, то и другая — такова же. Ты вторую внучку-то на… на целкость — давно проверяла?
— Я?! Я кажную неделю…! Кажную баню…! Она у меня — за семью запорами…!
— Знаю. Но вот Катенька рассказывала…
— Что?! Что эта дура дуродырная рассказать могла?!
— Она тут зимой регулярно бывала, праздники праздновала, ночевала с сестрицей своей двоюродной. Девичьими тайными делись, в игры разные играли, случаи всякие рассказывали. О которых ты и не знаешь, за которыми ты и не уследила. Кстати, чтец. А ну как она и о твоих, дядюшка, поползновениях и намёках…
— Что?!
Два вопля сливаются в один. Мать с сыном ошарашенно смотрят друг на друга. Потом её лицо снова наполняется злобой. С удовольствием по-присутствовал бы. Семейные сцены бывают не только омерзительны, но и познавательны. Но — время. Мои люди во дворе без конца толкать туфту местным не могут.
