Гости уехали, народ разошёлся, ночь настала. Надо бы караульщиков проверить. Только Фёдор Михалыч… такой приставучий:
«Сидел я тогда дома, были сумерки, и только что хотел выходить, оделся, причесался, платок надушил, фуражку взял, как вдруг отворяется дверь и — предо мною, у меня на квартире, Катерина Ивановна».
Мда… Душатся здесь верёвкой, причёсываться мне не надо… И на пороге — не «Катерина Ивановна», а роба моя Катька. Уже полностью… «очерчена».
Забавно: Достоевский, воспевая православие, использует термины языческие. «Очертя голову» бросались в бой воины Святослава-Барса. Веря, что такая линия, проведённая в воздухе, защитит их от внешней угрозы. Как часто бывает в жизни и в истории, линия защиты со временем превратилась в границу собственной свободы.
— С чем пришла, Катюша?
Она «страшно побледнела, ну как скатерть, и вдруг, тоже ни слова не говоря, не с порывом, а мягко так, глубоко, тихо, склонилась вся и прямо мне в ноги — лбом до земли, не по-институтски, по-русски!».
— Иване! Господин мой! Сжалься! Смилуйся! Не отдавай меня! Ведь на смерть же лютую! На муки страшные! У меня ж во всём мире — только ты да Гапа! Я же раба твоя вечная! Я же вся в воле твоей! На земли и на небе! Оставь меня при себе! Хоть чем в доме твоём буду! Хоть тряпкой на порог брось! Только не отдавай меня, страшно мне!
Слёзы текут безостановочно, саму — колотит. Начал утешать да оглаживать, отпаивать да успокаивать. Отвёл в опочиваленку, уложил на постелюшку, свет лишний погасил. Она за руку хватает, не отпускает.
— Не уходи! Не бросай!
Прилёг рядом, вроде — успокоилась, дыхание ровнее стало. Сейчас заснёт, и я потихоньку…
— Ваня… Господине… Возьми меня. Напоследок.
Тю, блин, на ней же живого места нет! Вся в разводах…
— Я… Тебе… противно? Я видела как на меня давеча дядя смотрел. Как на… на насекомое мерзкое. Как на клопа или на фалангу ядовитую. Я теперь такая… некрасивая?
Женщина остаётся женщиной всегда. «Некрасивая» — это главное.
— Нет, ну что ты! Синяки — скоро сойдут, волосы — отрастут, косточки — зарастут. И будешь ты, как и прежде — красавица писаная. Только кушать надо лучше, по свежему воздуху гулять…
— Спаси тебя бог, добрый господин мой. Но… Если я тебе… не мерзка…
Она провела моей рукой по своему телу.
— Возьми. Пожалуйста.
«Чего хочет женщина — хочет бог» — давняя половая мудрость. Да что ж ты, господи, у нас такой… ветреный?
Это было… очень осторожное действие. Я не всегда мог отличить её стоны боли от… от других стонов. В конце — оба ощущения её просто слились в одном звучании. Потом, крепко держа меня за плечи, неотрывно глядя вверх, мне в лицо, расширившимися глазами на запрокинутом лице, вдруг сказала:
— Вот. Ты надо мной, воздвигнувшийся, ты во мне, вонзающий. Я — в воле твоей, ты — в лоне моём. Нас теперь ничем не разделить. Я это до своего смертного часа помнить буду. Каждую ночь, каждый день.
И она вырубилась. Обморок. Итить меня ять! Охренеть! Затрахал девушку до… до потери сознания.
Так, осторожненько, на бочок — чтобы язык в гортань не провалился и дыхание не перекрыл. Не суетиться, накрыть девушку тёплым, валерианы заварить… пульс… под две сотни… самому рядом посидеть или позвать кого? Ладно, посты пусть Ивашко проверит.
Короткий вскрик на вздохе, очумелый взгляд…
— Катенька, как ты?
— Голова… Голову разламывает. Ты… Ты меня оставишь?
— Тебя сперва спрятать надо. Завтра тебя заберут, ничего худого не будет — я договорился. Отвезут в монастырь. Там годик поживёшь, пока шум не уляжется. А потом я за тобой приду и к себе заберу. Будешь жить в моём дому, в чести да в холе. Гапа всё подготовит для тебя. Я ж её забираю…
Она крепко держала меня за руку. И плакала. Просто текли слёзы. Потом дыхание стало тише, размереннее, она уснула.
Факеншит, Фёдор Михайлович! Ваши сюжетики… по мотивам «торжествующего бедлама», каковой выглядит Россия под вашим гениальным пером… Ещё одна разломанная, измученная душа… Взорванная в щебёнку кое-каким попаданцем. Смолотая в песок не динамитом или другой вундервафлей, а просто законами — из «Святой Руси», набором сюжетных ходов — из русской классики, представлениями о допустимом — из демократии…
