— На случай чего?
— Ну, вдруг вы захотите вернуться.
— Или вы захотите прекратить личный контакт.
— Мне он не мешает, уверяю вас, — беззаботно ответила она.
Над ними покачивались ветви деревьев, неясно шуршали листья. Все кругом было зелено… кроме ярко-синего неба. В воздухе что-то неумолчно чирикало, верещало, стрекотало, жужжало… тени… О дьявол, какие тени! Бэйли внимательно следил за своей. В искусственно освещенных земных городах он не имел возможности познакомиться с собственной тенью. Зато теперь он мог изучить ее во всех деталях. Тень подражала своему владельцу, и это вызывало странное ощущение. Бэйли старался не обращать внимания на сиявшее над ним солярианское солнце, но это не всегда удавалось. Он знал, кругом было огромное пространство. И он один в этом бесконечном пространстве. Странно, но эта мысль чем-то привлекала его. Его душа рвалась в переполненные людьми города Земли, к его многочисленным соотечественникам. Он пытался мысленно представить себе шумный кипящий город, где он жил, но картина не вставала в его сознании. Вместо этого он со всей силой ощущал спокойное движение воздуха, ветерок, легко обвевающий его, собственные шаги… где? Подумать только, на самой поверхности Солярии. Невольно он придвинулся ближе к Гладии, но, увидев смятение на ее лице, отпрянул назад.
— Извините, — пробормотал он.
Она перевела дух.
— Ничего, все в порядке, — сдавленно проговорила она. — Свернем направо. Там красивые цветочные клумбы.
Гладия указала на тенистую аллею, уводящую их от Солнца. Бэйли молча повиновался.
— Не правда ли, здесь восхитительно! — воскликнула она. — Я люблю бегать по полям так быстро, как только могу, а потом свалиться от усталости на траву и лежать там тихо, тихо… Или бегом примчаться на озеро и долго плавать в нем… Но, конечно, не в таком костюме, — она взглянули на себя, — сейчас я могу только медленно, чинно ходить.
— А какой костюм вы бы предпочли? — спросил Бэйли.
— Как максимум короткая туника, — вскричала она, поднимая руки и как бы ощущая свободу передвижения в воображаемом ею костюме. — Иногда даже еще меньше. Только одни сандалии. Вот тогда чувствуешь, ощущаешь воздух каждой клеткой… — Она остановилась. — О, извините, я, наверное, говорю неприятные для вас вещи.
— Нет, нисколько. Скажите, именно в таком костюме вы совершали прогулки с Либигом?
— Как когда. В зависимости от погоды. Иногда на мне почти ничего не было, но это же были телеконтакты. Я надеюсь, вы теперь понимаете разницу.
— Да, конечно. Ну, а Либиг? Он обычно был одет так же легко, как и вы?
— Вы спрашиваете о Джотане? О! — Гладия от души расхохоталась. — Уверяю вас, он всегда очень официален и чопорен.
Она моментально придала своему подвижному лицу выражение унылой торжественности, и даже ее правое веко начало нервно подергиваться.
Бэйли не смог удержаться от улыбки. Она очень удачно имитировала роботехника.
— А вот как Джотан рассуждает, — продолжала Гладия. — “Моя дорогая Гладия, учитывая эффект потенциала первого порядка на позитронный поток…”
— Он с вами говорил только о роботехнике?
— Большей частью. Он всегда такой серьезный, такой умный. Он пытался научить меня разбираться в роботехнике.
— Ну, и вы много усвоили из его уроков?
— Ничего, абсолютно ничего. По-прежнему все это — ученая галиматья не для меня. Он часто сердился на меня за непонимание. В такие минуты я бросалась в озеро, если мы были поблизости от него, и обрызгивала его с ног до головы.
— Обрызгивали? Но как? Ведь у вас с ним были телеконтакты.
— О, вы неисправимый землянин, — рассмеялась Гладия, — это была только видимость, но все равно он каждый раз вздрагивал и отшатывался от меня. О, посмотрите, как красиво!
Она указала на большую поляну, в которую упиралась тенистая аллея. В центре поляны был пруд, заросший причудливыми растениями и диковинными цветами. Цветы чем-то напоминали Бэйли световые рисунки Гладии. Он осторожно прикоснулся к одному цветку. Кругом преобладали красный и желтый цвета. Он мельком взглянул на Солнце.
— Как ярко оно светит сейчас, — прошептал он опасливо.
— Идите сюда, — раздался голос Гладии. Она сидела на краю одной из каменных скамеек, окаймлявших пруд.
