«О Роза, Роза», — бормотал Брендан, и сердце его начинало болеть, как только он произносил ее имя. Что же было такого в этой женщине, что так действовало на него! Он никогда не знал себе равных по части обольщения женщин. Когда он был радиозвездой, тысячи их вились вокруг него. И сейчас ему не составляло труда вскружить голову какой-нибудь молоденькой девчонке — стоило только показать свое очарование и кошелек, ошеломить разговорами о былой славе. Они таяли от мысли, что «звезда» выбрала их, хотя звезда Брендана давно уже закатилась. Он любил их и бросал, стараясь не увлечься какой-нибудь, смеялся над их письмами («Если ты действительно думал так, говоря, что я особенная, то я буду самая счастливая девушка на земле, Брендан» или «Позвони мне по этому телефону. Мой муж уехал на время».) Забывал он их моментально.
Но с Розой все оказалось по-другому. Хотя он никогда не мог объяснить почему. Было что-то особенное в ее голосе, улыбке, походке, что проникло в его душу. С первой их встречи он был одурманен ею и не мог ничего с этим поделать. Он стал злиться на нее, ненавидеть ее даже за успех, которого она добилась в то время, как его собственная карьера рушилась. Он ненавидел Розу за ее острый язык и превосходство и ненавидел себя за свое малодушие, если дело касалось Розы. И когда эмоции и алкоголь переполняли его, он был жесток с ней потому, что только в жестокости находил выход своим чувствам. Но ничто не могло изменить его отношения к ней. И никогда не сможет.
Брендан принес бутылку виски и налил стакан доверху. Бутылка была его лучшим другом. Она помогала ему забыться, а именно этого он хотел. Но даже в забытьи боль и дурные предчувствия мешали ему.
Когда в дверь позвонили около трех, он подумал, что это опять полиция, и хотел даже не открывать. Но звонок повторился.
— Кто там?
— «Вестерн Дейли Пресс». Можно с вами поговорить, мистер Ньюман?
— Если о моей бывшей жене, то нет. Мне нечего вам сказать.
Небольшая пауза, и потом из-за двери ответили:
— Нет, это не о вашей жене. Я хочу взять у вас интервью. По поводу вашей карьеры.
Брендан вздохнул с облегчением, чувствуя эгоистическое удовольствие. Туман в его мозгу слегка рассеялся. Машинально он посмотрел на себя в зеркало: мятые брюки, рубашка порвана. Не очень походящий вид для публики.
— Сейчас не время. Не могли бы вы зайти попозже?
— Мне бы хотелось с вами поговорить сейчас, мистер Ньюман. Сегодня последний срок, когда я должна подготовить материал.
Последний срок. Ему от нее не отделаться.
— Хорошо. Одну минуту.
Он пошел в спальню, переоделся и причесался. Побриться не было времени. К счастью, его небритость была модной. Он вернулся к двери:
— Ну вот, я открываю.
Когда она поднялась к нему, он обратил внимание, что журналистка молода и довольно привлекательна.
Его опытный глаз сразу же заметил тонкое лицо, обрамленное волнистыми волосами, юбку, достаточно короткую, чтобы оценить стройные ноги. Брендан был рад, что привел себя в порядок. Он улыбнулся ей, похмелье уступило место профессиональной легкости, и известное многим очарование начало действовать.
— Вы нашли меня на последнем этаже. Многие посетители бросают свои поиски на первом. Я Брендан Ньюман.
— Шина Росс. Я очень рад, что вы согласились встретиться со мной. Простите, что пришла в неудобное время.
— Ну что вы! — улыбнулся он. — Хотите кофе?
— Спасибо, с удовольствием. — Она оглядывала комнату с профессиональной проницательностью. — У вас прекрасная квартира. Замечательный вид.
— Да, неплохо, правда? — Он искал глазами чашки. Чудесным образом две оказались вымытыми. — Сахар? Молоко?
— Нет, спасибо, предпочитаю черный. Мы будем разговаривать здесь или пойдем в комнату?
— Здесь будет отлично.
Она поставила сумку на кухонный стол, достала блокнот, карандаш и маленький диктофон.
— Ну так о чем же будем говорить? — спросил Брендан, подавая ей кофе.
— Я собираюсь подготовить серию материалов о местных знаменитостях. Просто небольшие очерки, — спокойно сказала она. Пока он переодевался, у нее было время продумать план наступления.
— И что побудило вас выбрать меня?
