- Что же Нахимов? - насторожился Егор.
- Э-э-эх... - дед удручённо потряс бородой. - Запамятовал, голубь сизый. А я ведь, помнится, как-то уж говорил тебе, что Павел Степанович, будучи капитаном фрегата "Паллада", ввёл у себя в 1851 году первую на русском флоте походную церковь.
- Простим великим их заблуждения.
- То влечение души, - уточнил дед.
- Ну да, вроде как для тебя пчёлы...
- Вот на покой скоро выйду, тогда и займусь одной лишь пасекой, примирительно пообещал дед. - Мне благочинный и замену подбирать начал.
- Давно пора, дед, - Егор обхватил старика за плечи. - Закрывай ты свою контору и давай-ка теперь вместе будем жить.
- Это как же?
- Да вот так. Назначение на лодку я уже получил. Вот только определюсь на месте, сниму хорошую комнату, и ты ко мне навсегда приедешь.
На это дед лишь сокрушённо покачал головой, давая понять, что не так всё просто...
- А пчёл везде можно разводить, - настаивал Егор, - и я тебе буду помогать.
- Может, и приеду поглядеть, как ты устроился, - посулил дед, - но только уж когда женишься и не ранее того...
Отмалчиваться уже не имело смысла, и Егор поведал деду обо всём, что у него случилось. Выговорился, и на душе будто полегчало.
Дед, как на исповеди, выслушал его с полным вниманием и не перебивая. Он ещё долго молчал, комкал рукой дремучую бороду. Видимо полагал, что обычные утешительные слова, к которым он привык, были бы сейчас не к месту. Иного рода оказалась Егорова исповедь, и отвечать на неё следовало конкретным советом.
- Ищи её, если голубица и в самом деле дорога твоему сердцу - вот и весь мой сказ.
- Но где искать? Да и зачем, если всё равно не верит...
- Захочешь, так найдёшь,
- А почему я должен искать, будто и в самом деле в чём-то виноват?! взорвался Егор. - Получается, она ухватилась за какой-то повод, чтобы отказать мне.
- Повод был серьёзный, хотя и ложный.
- Враньё это всё! Враньё...
- Она ж этого и теперь не знает...
- Значит, не хочет знать.
- Коль скоро гордыню смирить не желаешь, внук мой, - урезонивал дед, любовь твоя не глубока, уповай тогда на время - оно и рассудит вас обоих, и добавил, горько улыбаясь: - Я бы опять сказал, что все браки свершаются на небесах, только ты этому всё равно не поверил бы. Помнится, ты как-то уверял меня, что судьба каждого человека в его же собственных руках... Тогда не пойму, за чем же дело стало?
- Не так это всё просто...
- Понимаю. Так вот почему ты затеял сей разговор. Небесному чуду не веришь, а на земное не надеешься...
Егор на это ничего не ответил, но про себя твёрдо решил, что денька через два-три начнёт собираться в дорогу. Предписание лежало у него в кармане. И никто не осудит, если он явится на лодку раньше намеченного срока. Только деда разве что обидит, а от самого себя всё равно не убежит...
8
Но не пришлось Егору по собственной воле прервать отпуск, избавившись тем самым от необходимости жить воспоминаниями о прошлом. Бсе оставшееся время решил потратить на более подходящее дело.
Как только дожди окончательно иссякли и земля стала подсыхать, всё село взялось за косы. Травы после тёплых ливней вымахали по пояс, и надо было поспешить с заготовкой сена. Дед никогда не отказывался, если его просили помочь колхозу. В такую пору, когда день год кормит, большая нужда имелась в каждой паре трудовых рук. Поэтому и Егор не мог не пособить землякам. Брали сено, где только могли: в ложбинках и на взлобочках, в лощинках и на болотцах - нигде не давали остаться траве нетронутой. С кормами, как повелось, в Укромовом селище лиха не ведали.
Ещё с вечера дед, скинув рясу и засучив рукава рубахи, принялся отбивать в сарае косы: одну для себя - потяжелее и позабористее, наподобие кирасирского клинка, а другую для внука - полегче и позвонче - вроде гусарской сабельки. Егор с дедовой помощью неплохо научился пластать траву. Третье лето "авралил" на сенокосе, натирая трудовые мозоли, которыми при случае и похвастать не грех.
Поднялись в четвёртом часу, когда ночная мгла начала разбавляться предутренней синью. Наскоро перекусив, вышли из дома. Шустрый стремглав увязался за ними, по-собачьи радуясь, что его не прогоняют. Петушиные вопли достигли их слуха уже за околицей. Притяжелив плечи косами, дед с внуком шагали просторным выгоном, напрямки к лесу. Где-то в еловом урочище, километрах в пяти от Укромовки, затерялась в чащобе полянка, которую предстояло выкосить. Работы всей, по дедову разумению, дня на три, если не на неделю - как с погодой повезёт...
