- Товарищ лейтенант, - доложил сигнальщик, показывая куда-то за борт рукой, - плавающий предмет, справа - курсовой тридцать, дистанция десять кабельтовых.
- Классифицировать цель, - приказал Егор, вглядываясь в море по направлению вытянутой руки сигнальщика.
Матрос долго крутил диоптрами бинокля, щурился.
- Похоже, какой-то сундук, - вымолвил, наконец, и добавил, качнув головой: - Весьма загадочный предмет.
- Уж не сокровища ли там? - высказал своё предположение рулевой, стоявший за штурвалом в глубине обвеса. - Вот бы попотрошить его...
- Проверим, - согласился Егор и решительно скомандовал: - Право на борт, курс - на сближение.
- Есть, право на борт, - с готовностью отозвался рулевой, нацеливая форштевень лодки на неопознанный объект.
Из люка выскочил помощник, следом за ним и Стригалов, продолжая на ходу жевать.
- Что случилось, Непрядов? - встревоженно спросил Теняев.
- Подозрительный предмет, товарищ капитан-лейтенант, - озабоченно сказал Егор. - Принял решение сблизиться и проверить. Есть предположение, что это сундук.
Рулевой и сигнальщик тотчас подтвердили, что это действительно какой-то странный сундук и что в нём вполне может оказаться нечто ценное...
Помощник на это ничего не сказал. Попросив у сигнальщика бинокль, он напряжённо всматривался по курсу, потом убеждённо изрек:
- Гальюн. Штатские люди, к вашему сведению, называют его просто сортиром. Словом, всё как полагается: с прорезью в досках под очко. Сенсации не предвидится. Подлинные сокровища, смею надеяться, их владельцы по недомыслию вложили совсем в другие ёмкости. Прикажите, Егор Степанович, лечь на прежний курс.
- Слезай, - негромко, но внятно произнес минёр, - накомандовался.
Непрядов спрыгнул со своего возвышения на деревянные рыбины, устилавшие пол рубки, с явным желанием, если бы такое было возможно, провалиться гораздо ниже.
На мостике появился командир и задал тот же самый вопрос, что и помощник: что произошло?..
- Да вот, - Теняев небрежно кивнул в сторону борта. - Наши пираты едва не взяли этот сортир "на абордаж"...
А тем временем рядом с бортом, величаво покачиваясь, проплывала сколоченная из грубых досок будка.
- Ну, что ж, - произнёс Христофор Петрович, умышленно не глядя на Егора, - по замыслу дерзко, по исполнению блестяще.
Он лениво подавил зевоту, поднеся волосатый кулачище ко рту, и шагнул к рубочному люку. Помощник последовал за ним, сокрушённо качая головой.
Егор не знал, куда себя деть. От стыда хотелось поглубже забраться в штурманскую выгородку и не выглядывать оттуда до возвращения в базу. Он клял себя последними словами, которые только приходили на ум. Мелькнула даже мысль, а не подать ли рапорт о переводе на другую лодку. Однако в душе понимал, что и это не выход. До обидного глупой казалась допущенная промашка. Она колола мозг татуировкой легкомыслия и позора, отчего уж, как полагал Егор, никогда теперь не отмоешься.
С новой силой вонзился в него неведомый проклятущий взгляд. Только на этот раз он исходил не из глубины отсека, где находились люди, а откуда-то со стороны переборки, и потому казался более близким и невыносимым. "Муть какая-то, - пробовал Егор себя успокоить. - Ведь никто не может глядеть через сталь прочного корпуса..."
Он всё-таки превозмог себя и заставил ни о чём не думать, кроме как о работе. Надо было продолжать прокладку, определяясь по радиомаяку.
Зло и решительно Егор крутил маховик настройки радиопеленгатора, ловя среди атмосферных помех далёкие сигналы. Характерный писк неплохо прослушивался, и потому не составило особого труда определить место корабля на карте.
От ужина Непрядов попробовал было отказаться, но помощник упрямо вытянул-таки его из выгородки. Егор появился в кают-компании с напряженным, злым лицом. Сел в проходе по левую руку от командира рядом с минёром. Механик с помощником расположились напротив них, у переборки. В Егоровом понимании, за столом витала какая-то гнетущая неопределённость. Все говорили о чём угодно, только не о случившемся на вахте. Но взрыв назревал. Егор это чувствовал, казалось, даже кончиками волос. И потому упорно молчал. В какое-то мгновенье притихли и все присутствовавшие за столом.
