Обэриутские сочинения. Том 1 - страница 23

Шрифт
Интервал

стр.

За пятку брал,
а редькой драл,
сковородой развесистой над теменем бряцал.
Другой сосед, зрачком мерцая
«гляди, – сказал, – в домовой стае
того соседского зверя
по черепу гвазднул не зря!»
Царь плавно продолжал лежать
на сундуке,
сны беспрестанные решив решать
с удавкой главной
славной на персте
иль на кресте,
плечом притоптывая
да пришёптывая:
«мой бедный прах
приметил над комодом отблеск плах,
а за комодом говор скверных свах
в надгробной широте, возможно шире
в свечной затоптанной квартире,
где я родился,
женился,
с женой обширной разобщился,
удивился
и удавился.
Я замираю: кнарь,
во всём кузбарь
любовь приветствуя…»
И замер царь-зерцаль,
звонарь и пономарь
по фамилии, вам уже известной:
Редькин,
проживавший по Свечному, дом 3, кварт. 8
это совсем рядом с проспектом 25-го октября.

О, Кнурь Кухарские, Дерябкины, ещё Прачкины. О, дева Марыся, дочь Алиса, пожилого происхождения, где вы, где Перов, где Никитченко? где все?

аминь

1930 и далее
4

В заключение, молодой особе, изучавшей исторические науки.

Снова
снова
снова
снова
тлен и мечта
сплелись в клубок один
смиренным глазом целься в оба
без древних гимназических забот.
Тебе одной дарю до гроба
из глубины крутой учебник тот:
равноуместный
разноответный
разноцветный —
грень и палень
пилено пень автыр бруаз
давез крат борг
давыз крут верб
ихнь дрёз
круш гран грет рат,
круши гранит, он вечно моден
с проворным рвением,
который взаперти не годен
для утренних затей
в пределах три и пять
потом наоборот
заглатывая укромный мадригал
страстей.
Опять полезный предлагая рот,
наполненный про галлов
тёмным слогом в тот скромный час тревог
свисти на буйный бал зверей —
собранье зоологических теорий,
таков практический урок
          общественной истории.
          И снова – снова
          тебе одной, в горжетке новой:
          спроси, зачем же было создавать
          великую археологию сердечности?
          значит так: для вечности.
Во-вторых: для нравственного воспитания
подрастающего поколения.
Кто же оно есть?
Кто оно?
Отвечаю:
          авред вэ взок
          полотенце
          капифоль
          митра
И снова:
          авред вз взок (только теперь на пароме)
          вплоть до полного вознесения,
          на полпути знания.
          Главное, без торжественных мечтаний
          и причитаний.
Как видите, семинар просто необходим. Поймите же,
          прежде всего детям.
          Так было, а среди ветеринаров будет:
          вам конфеты, собачёнкам – плети.
          И опять из учебника:
          пилень пень автыр бруаз
давез крат борг
взры взок – вхе ф щ г ч ц ц ц х к…
(последующее артикуляционно непроизносимо)
…………………………………………………………
…………………………………………………………
ф щ ги у цз
змень авмень
кл глаы авбек
избек
бекши
Арарат на печке
на речке
на свечках и т. д.
А теперь, дети, давайте в заключение споём:
а у
а э
а о
о о о о
1965 и далее до 1985

Лу

Ода Петру Ефремычу, представителю самых опасных предводителей, начинается с уведомления:


каждому, кому предоставится возможность огласить оду, предстоит дренькать струной, шлёпать по клавишам, колотить ложкой по кастрюле, ладонью по чему попало, сопровождая этими или другими звуками многочисленные знаки препинания, которые ясно обозначены.

Предложение выполнять неукоснительно.


Первая часть —

вычетаний, сочленений, сочетаний

Лу – спичка.
Лу – высота пуха.
круг бедности,
куб разности.
Клуб вычетаний.
Юность – в любви к праздности.
частица участия,
единица желаний
и пустота.
возможно полнейшая.
* * *
Но остаётся утренняя исповедь.
А ещё причастие.
Причастность к сочленению,
к сочетанию.
Затем спор Всевышнего
при всеобщем одиночестве.
* * *
Зачем же он в пустоте,
когда осталось вычетание.
Сочетание.
Сочленение.
Когда стынет и стонет – Лу.
Хранительница прозрачных птиц.
Небесных рыб.
Воздушных лясепетов.
Помнится, постоянный хранитель – Лу,
только она.
* * *
Впереди выклубок созвездий,
клубок надземных соборов.
Но у бедняг
страшно развились пяги:
пчесл.
Рыбл.
И скяды.
И всё на чреслах.
Тонких претонких.
Длинных предлинных.
* * *
В том безводном омуте.
кто-то обратился к содействию.
Длинных колёс.
Тонкого бинокля.
Без которых невозможно.
* * *
А дальше —
прелесть безволосой кобылицы.
Соревнование безногих горбунов.
На волосатых волосефетах,

стр.

Похожие книги