Знайте, что в каждой провинции - своя рыба и свои сыры, свои колбасы, бобы и дыни, маслины, виноград, сласти и прочие божьи дары местного производства. Вот потому-то старые, достойные доверия писатели и утверждали, что путешествия поучают нас истинам и добру, и каждый путешественник, отправившийся в дальние края, чтобы расширить свой кругозор, вам подтвердит, какая важная и редкостная вещь - хорошая таверна. Нет больше астурийских королей, но астурийский копченый сыр существует; "...златые дни Аранхуэса миновали..."["...златые дни Аранхуяса миновали..." - намек на первую фразу из драмы Ф. Шиллера "Дон Карлос"; г. Аранхуэс -летняя резиденция испанских королей.], но клубника Аранхуэса и теперь в зените своей исторической славы.
Не будьте лакомками и обжорами, и да явится ваша трапеза данью богам места и времени. Хотел бы я всегда есть икру в России, а бекон в Англии; но, увы, меня кормили икрой в Англии и английским окороком на земле испанской. Патриоты всех стран, - это прямой заговор против нас; ни международный капитал, ни четвертый интернационал не представляют такой опасности, как Международный Владелец Отеля. Заклинаю вас, кабальеро, боритесь против его козней, выкрикивая, как когда-то встарь на поле брани, чтонибудь вроде Chorizo, Позор, Kalbshaxen[Телячьи ножки (нем.).], Ala lanierne[На фонарь (франц.).], Macaroni[Макароны (итал.).]; одну с верхом, Porridge[Каша (овсяная) (англ.).], Camembert[Головка сыра (в Нормандии) (франц.).], Pereat[Пропади оно пропадом (лат.).], Manzanilla[Мансанилья (исп.).] и прочее в таком роде в зависимости от того, где вы и насколько вы воинственно настроены.
С A RAVELLA
[ Каравелла (исп.). ]
Пришвартована она недалеко от той Торре дель Оре[Торре дель Оре Золотая башня, старейший архитектурный памятник в Севилье (1220), куда складывали драгоценности, привезенные из завоеванных испанцами земель в Америке.] на Гвадалквивире, где испанские корабли выгружали перуанское золото; и будто бы до последней доски, до последнего каната воспроизводит ту самую каравеллу de Santa Maria, на которой Христофор Колумб открыл Америку. Я пошел посмотреть на нее в надежде, что там у меня зародится какой-нибудь замысел о Христофоре Колумбе; облазил всю ее от трюма до верхушки; ложился на постель в каюте Колумба и спрятал на память один номер "Ля вангуардиа"["Ля вангуардиа" - барселонская газета.], лежавший там на столе, - очевидно, тоже со времен Колумба; пробовал поднимать эти самые фальконеты или кулеврины - не знаю уж, как эти старые пушечки называются, причем едва не перебил ногу железным ядром, потому что они были заряжены; ко не сделал для себя никакого открытия, только очень удивился, что это славное судно так мало. Пражский магистрат, мне кажется, не доверил бы ему перевозку пассажиров даже до Збраслава[Збраслав - предместье Праги.].
Но наверху, на палубе, я вспомнил, что за моей спиной иберо-американская выставка и что, когда она закроется, на ее месте в Севилье будет большой иберо-американский университет, в который, как мы, севильцы, надеемся, будут приезжать молодые кабальеро из Мексики и Гватемалы, Аргентины, Перу и Чили.
В эту минуту мне страшно захотелось быть испанским патриотом и радостно выкрикивать: Hombres[Люди (исп.).], вообразите только, там, за морем, не знаю сколько миллионов людей, говорящих на языке словаря Мадридской академии! Пускай там государств столько же, сколько фиников на пальме, но ведь это один народ, и если взяться за дело как следует, была бы одна культура, sabe[понятно? (исп.)]? Представьте себе, кабальеро, что все люди, пользующиеся словарем Мадридской академии, выступили бы заодно, - тут бы тогда было такое, что и Лиге Наций не по плечу, тут была бы Евроамерика, тут была бы межконтинентальная антанта белой расы; helo, alii, была бы заново открыта Америка. Подумайте только, как мы, иберийцы, утерли бы нос этим великим державам с их вечными сварами из-за тоннажей и калибров! Amigos[Друзья (исп.).], каждый estranjero[иностранец (исп.] не успел притащиться к нам через Ирун или Портбу, а смекает уж, что мы, испанцы, люди некогда великой, всемирной славы; где это все теперь, черт возьми, я вас спрашиваю? Во имя Гойи и Сервантеса, покажем-ка себя еще раз!
