— Нет, не прихватила.
— Значит, не прихватили. Ну-ну.
Его цепкий взгляд скользнул по стройной фигуре молодой женщины, задержался на хозяйственной сумке, бежевый цвет которой ярко выделялся на фоне черного плаща. Мне показалось, или она в самом деле крепче стиснула кожаную ручку? Я поднял голову. Она изменилась в лице, губы дрожали.
— Что у вас в сумке? — спросил начальник уголовной полиции.
Она не шевелилась. Тонкое личико еще больше побледнело.
— Ну же, говорите!
Без слов она подала ему сумку. Он как-то странно взглянул на нее, двумя пальцами взялся за хвостик молнии, открыл сумку. Через секунду он извлек оттуда продолговатую зеленую картонку. Она была влажная, смятая, сбоку виднелись крупные золотые цифры. «4711». Я так и вздрогнул. Над цифрами надпись помельче: «Ароматическая соль для ванны».
Я услышал, как она охнула,— Веспер Юнсон открыл картонку и вытащил что-то красно-белое, скомканное.
Окровавленное полотенце с меткой у верхней кромки: «СЛ».
Свен Лесслер!
Хелен Лесслер порывисто шагнула к Весперу Юнсону.
— Я нашла это в подвале. Вот только что ходила в подвал и нашла.
Он положил кровавое полотенце обратно в картонку и недоверчиво взглянул на нее.
— Та-ак. И значит, собирались поехать в полицию, показать находку?
— Да.
Веспер Юнсон хмыкнул.
Опустив голову, он принялся расхаживать взад-вперед. Потом вдруг замер и резко повернулся.
— Это все, что вы можете сказать?
— Не-ет,— неуверенно протянула она.
— Что же еще?
Она не поднимала глаз.
— Я солгала. Вечером в понедельник я была на Урведерсгренд.
Он хлопнул кулаком по ладони и воскликнул:
— Ну так и есть!
Она облизала губы и испуганно покосилась на меня.
— Я уже сказала, что мой муж приходил сюда вечером в понедельник, требовал денег,— тихо начала она.— Когда он ушел, мне стало очень тревожно. Я ведь проговорилась, что свекор вернулся в Стокгольм, а муж объявил, что поедет туда и «прижмет» его. И пробурчал еще что-то вроде того, что, мол, за средством «нажима» дело не станет.
— Вы поехали за ним следом?
Она покачала головой.
— Я лежала в постели. Мигрень замучила. Сперва я никак не могла ни на что решиться. Голова раскалывалась от боли. Так я пролежала почти до восьми. Потом оделась, спустилась в ближайшую кондитерскую и позвонила свекру. Хотела предупредить.
Веспер Юнсон кивнул.
— Но почему вы положили трубку, когда Хильда Таппер ответила? — спросил он.
Хелен словно бы смутилась.
— Откуда вы знаете, что…
— По словам фрекен Таппер, около восьми кто-то позвонил и, не сказав ни слова, повесил трубку. Почему вы не попросили к телефону вашего свекра?
— Аппарат стоял очень неудобно — вплотную у стойки. Когда я набирала номер, там никого не было, но почти сразу же набежали посетители, и разговаривать без помех стало невозможно. Я так разнервничалась, что положила трубку.
— А потом?
— Заказала бутерброды и стакан молока — ведь целый день ничего не ела. После этого я немножко приободрилась, ну и решила поехать туда повидать свекра, как он просил в письме. Взяла велосипед и в самом начале десятого была там. Свекор явно был дома, его машина стояла у парадной. Но… — Она умолкла и тихо вздохнула.— На улице у меня опять разыгралась мигрень. Голова болела невыносимо, прямо гудела от боли, и мне стало до жути страшно — при мигрени так часто бывает. Я не смогла заставить себя подняться наверх. Вернулась домой и опять легла. А под утро мне приснился кошмарный сон. Что мой муж и свекор подрались. Я встала и опять поехала на велосипеде на Урведерсгренд. Впрочем, об этом я уже рассказывала.
Начальник уголовной полиции выпятил нижнюю губу, стиснул ладони и, по-видимому, задумался. Наконец он спросил:
— Почему вы молчали об этом?
Она потупилась.
— Сперва было стыдно. Ведь глупость — проехать полгорода, чтобы встретиться с человеком и не рискнуть подняться к нему. Потом я испугалась, что вы не поверите. Вы так дотошно выспрашивали, почему я не была у адвоката и не подписала бракоразводные бумаги, а уж когда я узнала, что унаследую после мужа кучу денег, то и вовсе решила, что вы меня в чем-то подозреваете.
— Значит, вот это и есть истинная причина, по которой вы не хотели говорить, что было написано в письме свекра?
