— Ola senhor.
— Отлично! — с воодушевлением воскликнул Мишель. — То есть, я хотел сказать, multo bem!
И, всем своим видом источая самые добрые намерения, зашагал навстречу незнакомке по песку. Правая рука отца была пуста. В левой тускло поблескивал электронный разговорник, специально для таких случаев купленный в одном из супермаркетов Хайфы. Это было накануне нашего отъезда, папа был доволен как слон и, потрясая у меня перед носом приборчиком, даже процитировал известный отрывок из книги Берешит:
— И сказал Бог, и народ один, и речь у всех одна, и это лишь начало их деяния. А теперь не будет для них ничего невозможного, что бы они не вздумали делать. Сойдем же и смешаем там речь их, чтобы один не понимал речи другого…
— И рассеял их Бог оттуда по всей земле, и они перестали строить город. Поэтому наречено имя ему Бавель, ибо там смешал Бог язык всей земли, и оттуда рассеял их Бог по всей Земле… — наизусть закончила за него я. — Это ты к чему, папочка?
— Как это, к чему? Да здравствуют научный прогресс и корпорация Sharp, вот к чему. Аллилуйя!!
— Что он творит?! — процедил дядя Жора из другой Вселенной, и я вернулась обратно, из уютной солнечной Хайфы на берега Маморе, в верховья Амазонки.
— Что тут у нас на карте обозначено, принцесса? Глянь-ка, будь добра…
— На карте? — видимо, частично я все еще оставалась в родной Хайфе.
— А я как сказал? — правая рука дяди Жоры продолжала лежать на лакированном орехе приклада.
Выудив карту, я развернула ее на коленях.
— Что это за населенный пункт? Есть хотя бы какие-то предположения?
— Пуэрто Трапиче, наверное…
— Дай поглядеть!
Я повернула карту так, чтобы он смог сориентироваться.
— Не сходится, — Жорик покачал головой. — Пуэрто Тропиче — побольше будет. Да и выше по течению однозначно. Кроме того, там Маморе точно на запад течет, а здесь — ровно на юг, — француз сверился с компасом. — Что скажешь?
Я не успела ответить. Обменявшись с незнакомкой парой фраз, каждый раз при этом клацая по клавишам своего волшебного переводчика, папа поспешил обратно, лучезарно улыбаясь.
— Все изумительно! — сообщил Мишель на ходу. — Эта сеньорита сказала, у нее есть бензин, и она готова продать столько, сколько надо. А нам, кстати, не помешает пополнить запасы горючки, если, конечно, вам не улыбается проделать обратный путь на веслах. Жорик, у тебя еще остались бразильские реалы? Если нет, баксы — тоже сгодятся…
— Запасемся топливом в Пуэрто Тропиче…
— Чем тебе здешний бензин плох?
— Я ни минуты не сомневаюсь, бензин, который ты вознамерился заполучить, самый лучший во всем бассейне Амазонки, — сердито буркнул Жорик. — У него просто потрясающее октановое число, и еще, он чист как слеза! Одна проблема, он принадлежит наркомафии. Так что давай как двигать отсюда, по добру, по здорову, пока не вернулись парни, чьи запасные штаны болтаются на бельевых веревках. Потому что, как только они появятся, будет тебе и бензин, и реалы, и баксы, и еще тридцать три удовольствия оптом!
— Она, — папа махнул в направлении хибары, за порогом которой скрылась незнакомка, — сказала мне, что запчасти, какие только угодно, есть в поселке. Он всего в пятистах метрах от берега. Видите, дорогу через лес? Там фактория, а при ней магазин и склад запчастей…
— Мишель, ты что, уши с утра не мыл?! — похоже, дядя Жерар был примерно в паре градусов от точки кипения. — Ты меня задницей слушаешь?!
— Ушами, и, похоже, у тебя приступ паранойи, Жорик! — отмахнулся Мишель. — Но я ему не поддамся!
— Это говоришь ты?! — вытаращил глаза здоровяк. — После того, как запрещал нам с Ритой включать мобильные телефоны?!!
— Не вижу ни малейшей связи, Жорик!
— Тебе что, коксом разжиться приспичило?!
— Меня приспичило разжиться запчастями. Я спокойно схожу в деревню и раздобуду ремкомплект. Десять минут туда, десять обратно, делов-то…
— Мишель, единственным, чем ты разживешься там, куда собрался, будут неприятности. Ты навлечешь на нас беду!
— Любопытно, каким это образом? Сеньорита сказала, в поселке — иезуитская миссия и лесозаготовительная контора…
— Где ж тогда бревна, сплавляемые лесорубами по реке?!
