Триглистер потрясенно кивнул. Вид у него был ошеломленный. И тут я нанес ему новый удар.
— Не расстраивайтесь вы так, Меер Аронович. Наверное, у Ас-Саффаха куча заслуг и перед Дзержинским, и перед Шпыревым лично. Иначе, с чего бы Яну Оттовичу было назначать его новым комиссаром корабля?
Лицо Триглистера дрогнуло. Ты бы видела Сара, как перекосило беднягу при этом известии. Сильнее, чем негодяя Ас-Саффаха, когда я врезал ему по причинному месту. Мне даже стало немножко жаль бывшего комиссара. Все шло к тому, что он сейчас расплачется.
— Но почему именно его?!
— Вопрос не по адресу, — вздохнул я. — Быть может, Дзержинскому нравится, как он танцует…
— Что вы имеете в виду?!
Я рассказал про странный танец, исполненный Ас-Саффахом на палубе вскоре после того, как оттуда увели Триглистера.
— Незабываемое было зрелище, — сказал я. — Гуру объяснил мне, это был танец дервиша, специальная тайная методика суфийских мудрецов, позволяющая достичь состояния просветления и узреть райские кущи Седьмого неба, где найдется место каждому мусульманскому праведнику. Еще Гуру сказал, что для нового комиссара Седьмое небо и Шамбала — тождественные понятия. Рай, через окошко которого светит Темное Солнце. То самое, чьи невидимые лучи Руди Штайнер пытается разглядеть из своей лаборатории на берегу Женевского озера с помощью хитрых духовидческих подзорных труб, а доктор Вбокданов — в электронный телескоп, подсоединенный к сети батареек, наштампованных им из бывших белогвардейцев и юнкеров в его Химической лаборатории под Кремлем…
— Это вам Вывих такого наплел?! — Триглистер схватился за виски.
— Сам Вбокданов позавчера прямо за столом разоткровенничался. И про воду, кстати, хвастал, которая в Советской России скоро будет кипеть при тридцати градусах Цельсия вместо ста, когда получит такой приказ от партии большевиков, а товарищи Мракс и Эндшпиль утвердят его с Красных Небес. Только сначала доктору Вбокданову надлежит нашлепать побольше твердых марксистов, чтобы их число перевалило за некую критическую отметку. Он обещал мне, что справится с этим без труда, когда они с фройлен Штайнер наладят в цехах Химической лаборатории конвейерное производство закаленных бойцов по согласованным в политбюро ЦК лекалам! Вот тогда-то универсальные физические законы будут преобразованы консолидированным проявлением воли трудящихся масс…
— Этот болтун гастгепал вам пго химическую лабогатогию?! — ахнул Триглистер. — А где же был товагищ Педегс?! Куда он смотгел?!
— Рядом сидел, за тем же столом. Хлестал водку и хвастался пистолетом Маузера, который ему подарил сам товарищ Дзержинский как героическому первопроходцу Амазонии…
— Куда катится дисциплина! — застонал Меер Аронович.
— Не расстраивайтесь вы так. Поверьте, лично я ничего не имею против того, чтобы вода в СССР переходила из жидкого состояния в парообразное одной силой революционной мысли. Наоборот, прекрасно понимаю, какого потрясающего экономического эффекта планируется при этом достичь, и сколько угля, мазута и газа будет сэкономлено для других народнохозяйственных нужд. Главное — избежать головокружения от успехов. А то ведь, когда завтра доктор Вбокданов возьмется той же силой мысли возделывать поля или, хуже того, внушать голодающим, что их животы набиты мясом, ему, в конце концов, доведется запастись далеко не воображаемыми винтовками, иначе трудящиеся массы запросто могут не поверить…
— Ваша игония — не к месту, Офсет, — нахмурился бывший комиссар. — Кгоме того, хочу вам напомнить: тематика пгоектов, над котогыми пагтия довегила тгудиться болтуну Вбокданову, стгого засекгечена. И ему еще доведется ответить за свой длинный язык по всей стгогости. Да и вам, Офсет, он оказал медвежью услугу. Знаете, что бывает, когда человек узнает то, о чем ему знать не полагается?
— Догадываюсь. Только, сдается, эти три предателя, Извозюк, Ас-Саффах и Сварс, прикончат меня раньше, чем я предстану перед вашим хваленым революционным трибуналом.
— За клевету тоже придется отвечать, — заметил Триглистер. Впрочем, без напора, скорее, чисто рефлекторно.
