Спорить с Лидорчиком гномка не посмела. Письмо Наариэля приняла, Короеду письмо отдала — всё быстро, молча, но у неё прямо на лице было написано, что она думает о Доме Синей Вязи и об «избыточном продукте» у эльфов.
Интересные слухи теперь по Империи поползут…
А вот письмо для Короеда действительно было новостью. И оно грозило попутать нам все планы. В письме глава Дома Синей Вязи сообщал, что разослал такие же письма в Приреченск, Меронг, сюда — в Летард, в Догель (мы там дня через три окажемся — не раньше) и в Ольшанку, в надежде, что «уважаемый нир Караен где-нибудь посетит почту». Посетил на свою голову. Ну, а по сути изложено было следующее: сестра Тарноэра Нирэльяна — «наивное дитя», «скорбящая по брату», не желая верить, что он мёртв, «покинула родной дом» с целью найти Короеда и «обнять его».
Короче, если без словесных выкрутасов — избалованная девчонка, малолетняя, как я поняла, то ли не поверила, что брата убил некромант, то ли не сообразила, что ходячее тело и брат — не одно и то же, и сбежала его искать. Магии в ней — мышки плакали, а все способности заключались в избалованности и вздорном характере. «Любимая младшая дочь» — и этим всё сказано. Нашли же кому подробности смерти Наариэля рассказывать — жив, не жив. Нет, чтобы сказать: «Умер напрочь». И проблем бы не было. Бабуля отвесила мне очередной ментальный подзатыльник и велела не лезть с необоснованными выводами.
Угу. Как будто могут быть другие выводы! Нам дядю искать надо. И некроманта. Настоящего. А теперь мы будем искать ещё и мелкую проныру (Наариэль не сможет не искать), которую умудрились упустить родственники. И не только упустить, но ещё и не догнать. При этом её надлежит сдать любому имперскому патрулю, и, совсем идеально, если Короед при этом «избегнет личной встречи, дабы не травмировать…» Это как? «Держите её!» — а сам должен бежать в другую строну? Хочу посмотреть на такой фокус. Да к тому же вся мужская родня Наариэля снялась с места и прочёсывает города, посёлки и прочие места, где может затаиться, пересидеть, переждать облаву беглянка. Сам глава Дома — отец моего сероглазого красавца — уже мчится в Ольшанку (куда ж ещё его любимой дочке податься, если «тело» её брата мстит злым Разделителям где-то в окрестностях этой крепости?) Патрули на дорогах проверяют обозы и одиноких путников и путниц и сличают всех девиц с портретом. Портрет размножен, приумножен и роздан. А тут мы — со своей конспирацией, Лидорчиком, половником и двумя Наариэлями, мимо которых не пройдёшь, не поедешь. «Здрасьте, мы — избыточный продукт!» Так и ведром нашатыря не обойдёшься. Для себя. А о Драконах с такой конспирацией скоро все эльфы Империи узнают. И не все они — наариэли.
Безутешный брат беглой сестры — лёгок на помине — ворвался в нашу спальню с ветерком. Пока Короед докладывал обстановку, его «близнец» успел посетить местное отделение патруля и получить последние сведения. Из сведений следовало, что его сестрёнка могла находиться где угодно — уже в Ольшанке, или на подходах к ней, на любой дороге, в Догеле или даже здесь — в Меронге, потому что со дня побега прошло уже двадцать дней. А как она «бежит» — верхом или пешком — никто не знает. Как только юная особа покинула Ирсилен (последний раз её видели на мостовой заставе далеко за городом) были перекрыты все дороги на шесть-семь дней пути вперёд, но девчонки и след простыл. Наариэль, как всякий нормальный эльф, предполагал худшее и был безутешен. Надо было видеть это отчаяние: сам бледный, глаза сверкают — только, что волосы на себе рвал.
— Её могли убить… похитить… Митавиа… — Ой, как он на меня посмотрел!
Ну, понятно. Раз я страдаю нетипичными идеями, то на кого же ещё смотреть? Бабуля, как назло, думала молча и не спешила делиться своими «обоснованными» выводами.
— Гм. Для начала, давайте выясним, жива Ваша сестра или нет, — изрекла я тоном нашего магистра по травоведению, — у нас в подвале некромант недоделанный без дела валяется.
— Медиум, — возразила Яся. — А медиум может только с духами мёртвых общаться. Да и то — до сорокового дня.
