– Нет, – произнес Джон серьезно, – кое-что не в моих силах.
– Ты не любишь убеждать людей в обратном, если они слишком высокого мнения о себе, потому что сам уязвим.
Продолжая обнимать Марго, Джон долго смотрел куда-то в темноту. Теперь Марго поняла, что он имел в виду, когда говорил, что она оставила его, хотя продолжала быть рядом. Он сам, не выпуская из рук, оставил ее. Марго взглянула Джону в лицо, стараясь понять, что так могло отвлечь его.
Джон моргнул. Потом наклонил голову, и Марго показалось, что его глаза блестят в густой тени, отбрасываемой его ковбойской шляпой.
– Я не хочу выпускать тебя из рук до конца жизни, – прошептал он.
– Первые шестьдесят лет это будет смотреться странно.
Джон улыбнулся.
– Ты шутишь, потому что не веришь мне до конца.
– Возможно.
Джон с облегчением вздохнул и, расплывшись в улыбке, переменил тему:
– Ей-Богу, если я сейчас не съем чего-нибудь, я умру. Послушай-ка, что это мы торчим в темной, холодной ночи вместо того, чтобы сидеть сейчас за тарелкой чего-нибудь вкусненького?
Марго напомнила ему:
– В той лачуге я не ела ничего из-за грязи, выходит, сегодня я съела один-единственный сэндвич с чашкой кофе.
– Тогда пора, скажем, «пообедать». Давай двигать отсюда.
Он поднял ее шляпу, взял Марго под руку и подвел к двери, затем открыл ее перед Марго и, пропустив даму вперед, вошел за ней следом.
Джон стал каким-то другим, Марго это чувствовала. Что с ним произошло, пока он смотрел в темноту? Теперь он даже дотрагивался до нее как-то по-другому, как до своей собственности, что ли. И вокруг он смотрел не так, как раньше. Они повесили шляпы в гардеробе, оставили там же куртки и поднялись наверх, в свои комнаты, чтобы умыться и переодеться.
Марго выбрала зимнее теплое техасское платье из гладкой шерстяной ткани оранжевого цвета и туфли в тон ему. Забрав волосы во французский пучок, в уши она вставила сережки с крупными жемчужинами, к которым были подвешены по три жемчужины помельче.
Губную помаду Марго выбрала под цвет платья, глаза же только слегка подвела, использовав минимум косметики.
Джон уже ждал в коридоре у ее комнаты. Он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки, на груди. На нем был костюм с галстуком, и выглядел Джон, надо признаться, великолепно. Он этим даже немного напугал ее. Настоящий незнакомец, уверенный в себе, от одного вида которого у Марго побежали мурашки по телу.
Он улыбнулся, осмотрев ее с головы до пят, и издал довольное «ммм...».
Марго была чрезвычайно польщена.
– А твоя помада с тобой?
– Да, – она указала на маленькую кружевную сумочку на плече.
Джон достал из кармана салфетку и дал ее Марго.
– Я хочу поцеловать тебя.
Ей понравилась эта идея. Она взяла салфетку, стерла помаду и протянула руки к Джону.
Он обнял ее, застонав от наслаждения, прижал к себе и поцеловал. Его поцелуй был сногсшибательным, но совсем новым.
Джон начал:
– Ты понимаешь, что мы знакомы с тобой с прошлого года?..
Марго засмеялась.
– Примерь, – предложил Джон, и на его ладони появилось небольшое колечко.
– Что это?
– Это все, что у меня осталось от моих родителей. Сэлти дал его мне, когда я достиг совершеннолетия. Я хочу, чтобы ты его носила.
Это было простое золотое кольцо, чуть шире обручального, раньше он носил его на мизинце.
– Ты, по-моему, чересчур торопишься. Хотя мы и знаем друг друга «с прошлого года», ты выбрал не лучший момент для подобного предложения. Я не хочу принимать твой подарок, потому что ты можешь захотеть вернуть его.
– Если я захочу его вернуть, я подойду к тебе и попрошу: «Марго, верни, пожалуйста, мое кольцо».
– А если я отвечу – нет?
– Тогда я соберу ребят: Бака, Ореха, Джаспера с Недом, и мы будем тебя изводить, пока ты не сдашься.
– А тогда я позову своих братьев, у меня их пять.
– Ух ты! Ну тогда мне придется жениться на тебе.
Это рассмешило Марго. Джон не отставал:
– Надень его, – это звучало как удивительно настойчивая просьба.
Марго взяла у него кольцо, соглашаясь:
– Ладно, но только на сегодняшний вечер.
– О'кей, пусть на один день. Подожди, я сам надену его тебе на палец.
Тут Марго смутилась. На какой палец?
– Начнем с этого, – предложил Джон, берясь за ее правый указательный палец. Кольцо оказалось в самый раз. Джон улыбнулся. – Ага! – воскликнул он, и это был возглас полного удовлетворения.
