Волосы собраны в хвост. Темно-серая кофта и черная запахивающаяся юбка с серебристой каймой. Сандалии на босу ногу. На лодыжке татуировка с кельтским узором — напоминание, как она однажды ему призналась, об одной безумной ночи в Дублине. Она шла ему навстречу, не глядя на него и не подавая виду, что его заметила. Даже сейчас, отметил Бен, она старалась держаться невозмутимо.
Когда она была стажеркой-«кувшинкой», вспомнил он, она сходилась с людьми легко и просто. У нее было честное, открытое, пытливое лицо. В глазах читалось расположение к окружающим. И смеялась она всегда задорно и искренне.
Со временем все изменилось. И он стал другим, и она. Вот что делала с людьми стажировка.
И вот она была здесь, и он забыл про усталость, про измотанные нервы, про одиночество. Увидел наконец знакомое и, можно сказать, родное лицо. Бен улыбнулся.
И тут увидел, что она не одна.
В нескольких метрах позади нее шел, вернее, бежал трусцой, чтобы поспеть за ней, мужчина. В отличие от стильной Люси в сером и черном, он выглядел как пакетик с леденцами. На нем была голубая гавайская рубашка, на голове козырек, под которым его буйная шевелюра смотрелась как шляпка гриба. Солнечные очки с оранжевыми стеклами, ярко-желтые шорты, из которых торчали коротенькие ножки. Бен узнал его сразу и вздрогнул.
Это был Нэт Тернер — человек-легенда.
С мрачной улыбкой человека, испытавшего такое же горе, Нэт раскинул свои дряблые ручки.
— Бенджи! — рявкнул он. — Ни фига себе!
Бен едва заметно кивнул и обернулся к Люси, которая наконец удостоила его взглядом и улыбнулась.
— Ты не сообщала, что не одна, — шепнул Бен, обнимая ее.
Люси изобразила удивление:
— Ты не получил мое сообщение?
— Я свой телефон выкинул, — строго сказал Бен. — А ты?
— Тоже, — ответила она. — Как только послала тебе сообщение.
Он понял, что она лжет, а она поняла, что он понял.
— У вас свободно? — спросил Нэт.
Бен радушно улыбнулся, и Нэт пододвинул третий стул к столику для двоих, за которым расположился Бен. Нэт откинулся на спинку, стул угрожающе затрещал. Нэт закинул ноги на стол, и стакан Бена зашатался. Бен успел его подхватить, но немного жидкости расплескалось. Люси пошла к бару заказать два кофе, а Бен уставился на Нэта, который, похоже, даже не понял, что сделал что-то не так.
— Нэт написал мне сразу после нашего с тобой разговора, — сказала, вернувшись на место, Люси.
— Да? — Бен допил то, что осталось от его кока-колы.
— Экстренное сообщение, друзья мои, — выпалил Нэт. — Нас загоняют в ад.
— Ты все проанализировал? — спросил Бен невинно.
— Вроде как. Сначала некто пытается подстрелить меня в окрестностях Гаваны. Затем я отправляюсь домой и обнаруживаю, что у меня дома пожар. Я еду на конспиративную квартиру — там меня поджидает тайная полиция. Посольство меня знать не хочет — им сообщили, что я занимался контрабандой оружия на Кубу. Как еще это можно толковать? — Нэт сдвинул очки на лоб и прищурился. — А оладьи здесь подают?
Они сделали заказ. Бен наблюдал за Люси. Она, похоже, сильно нервничала. Только вот почему?
— Есть новости от кого-нибудь еще? — спросил он.
— Да вроде нету… — буркнул Нэт.
Бен почувствовал, что краснеет. Он заметил усмешку, промелькнувшую по лицу Нэта, и это его взбесило. Даже сейчас — все то же самое. Нэт вел себя так, будто главный — он.
— Боже ж ты мой… — сказал Нэт. — Люси, он же ни черта не знает.
Воксхолл-Кросс, Лондон.
Так пристально Маркуса Тремэйна на Воксхолл-Кросс еще никто не разглядывал.
— Вы — сын Билла?
— Да, — сказал Тремэйн.
— Бог ты мой! Знаете, мы с ним вместе работали!
— Он никогда о работе не рассказывал, — сухо ответил Тремэйн.
КБ продолжал смотреть на Тремэйна. Тот пригладил волосы. Он поднялся на пятый этаж по собственной инициативе и попросил пропустить его к руководителю проекта.
КБ на миг погрузился в воспоминания, но тут же вернулся к делу.
— ШПС, — произнес он, имея в виду правительственный центр связи. — По-видимому, это они… — Он умолк.
— Да, на пост аналитика меня назначили они. Насколько я понимаю, вы дали им задание назначить по аналитику на каждый регион. Перед началом операции я заменил Бернарда Фоулкса — у него заболела мать.
