Князь Альбер, ласково утешая жену, увел ее в спальню, чтобы успокоить. Уже через час они вернулись в гостиную, и княгиня даже немного посмеялась над рассказом Эмиля, который в лицах неутомимо описывал сегодняшнее происшествие. Особенно уморительно ему удалось изобразить удивление и испуг ягуара, когда этого сильного и кровожадного зверя вытаскивали из пруда.
Альбер объявил, что наймет еще несколько служителей для домашнего зверинца. Графиня де Молвиль очень сомневалась, стоит ли и дальше держать таких злобных животных в доме, но ее старшая дочь, имевшая виды на Эмиля, заглушила ее высказывание своим заявлением:
— Умоляю вас, мама. Во всем виновата я. Князь Эмиль приказал мне не двигаться, но я глупо побежала. Если бы я была разумнее, ничего не произошло бы.
Все принялись ее успокаивать, уверяя, что она преувеличивает свою вину, а Виола покинула гостиную, решив, что у нее еще много дел перед Рождеством.
Мсье Бертье встретил ее на лестнице. Полуденное солнце пробивалось через стеклянный потолок, сделанный в форме купола. Атлетически сложенный, с золотыми волосами, облаченный в безупречный черный костюм, он сам напоминал ягуара: такие же быстрые расчетливые движения, глаза, подобные прозрачным топазам. Разглядывая девушку, он прислонился к перилам широкой лестницы.
— Мадемуазель Фламель, — Мишель слегка наклонил голову.
Виола не хотела показать, что у нее закружилась голова. Она должна была держаться спокойно, хотя сердце ее отчаянно билось.
— Добрый день, мсье Бертье, — кивнула она с достоинством. — Могу сказать, что все восхищены вашей храбростью и быстротой. Я видела происходящее из окна. Надеюсь, вы не очень сильно пострадали?
Он махнул рукой, как бы отстраняя все это.
— Сегодня предстоит обмен подарками?
— Да. Все пакеты и коробочки уже сложены под елкой, — она внимательно заглянула в его лицо. — Если я правильно поняла, то могу заметить, что не одобряю то, что вы задумали.
— Почему?
— Сегодняшний вечер не подходит… — она не могла сказать, что не хочет видеть его боль. Княжна не поймет его, и это станет крушением его надежд. — Слишком рано, чтобы вручать этот подарок.
Его рот сжался в подобие иронической улыбки.
— Не думаю.
С легким поклоном он прошел мимо нее.
Вечер удался. В конце ужина был подан заветный вишневый ликер на подносе, украшенном ветками остролиста. Виола опасалась пробовать коварный напиток, но все остальные пришли от него в полный восторг.
Шутки, шарады, игра в жмурки, песни под фортепиано, веселье, смех сменяли друг друга. Только у Виолы была сдержанная улыбка. Да еще Бертье слегка угрюмо наблюдал за происходящим, хотя очаровательно улыбался в соответствующие моменты. Виолу поразило затаившееся в нем чувство вечного напряжения при внешнем спокойствии. Девушка с горечью подумала о том, что не может вспомнить его смех.
Она принялась украдкой наблюдать за ним, и неожиданно у нее создалось впечатление, что он умело направляет ход событий и одновременно пытается заслонить княжну от всех остальных гостей, которые, радостно смеясь, уже разворачивали дары Рождества.
Подарок Бертье оказался последним. Помедлив, Мишель церемонно поднес коробочку к Элине и, встав перед ней на колени, раскрыл свое подношение.
Виола на секунду закрыла глаза. До этого мгновения она очень надеялась, что он все же решит подарить княжне что-либо другое. Когда девушка открыла глаза, то увидела, что Элина с любопытством разглядывает колье. На ее лице замерло выражение восторга и удивления.
— Мишо, что это такое? — она откинула голову и опустила плечи.
Дамы де Молвиль перевели дыхание и что-то зашептали. Кто-то произнес:
— Какое великолепие!
Затем наступила мертвая тишина.
«Все еще хуже, чем я предполагала», — подумала Виола.
Все, конечно, догадались, что означает подарок Бертье. Виола заметила это по выражению лиц и глаз присутствующих.
— Милый Мишо, — княжна осторожно коснулась плеча Бертье. — Это слишком… дорогой подарок для Рождества. Мне было бы довольно, например, роскошного альбома для записей. Тебе следовало попросить совета у Виолы.
Бертье стоял молча, ничем не выразив огорчения. Элина быстро подошла к матери и обвила ожерелье вокруг ее шеи, заметив, что княгине оно идет больше, чем кому бы то ни было. Мишель на мгновение отвел от них взгляд, затем приблизился к Софии и помог застегнуть колье. Она взглянула на него и пожала ему руку.
