Виола решила, что неприлично разглядывать арестованную, и потому быстро прошла к столу. Инспектор Тобиас предложил ей присесть на длинную скамью и протянул книгу для записи. Девушка тут же принялась записывать обещанный рецепт и дружелюбно ответила на приветствие молодого полицейского. При ее появлении молодой мужчина начал как-то слишком старательно ворошить угли в камине, где над огнем был укреплен медный чайник.
Инспектор, взглянув на него, понимающе усмехнулся:
— Не стоит так усердствовать, малыш. Ты все равно не сумеешь заварить по-настоящему ароматный чай.
— Прошу прощения, господин инспектор.
Было видно, что помощник инспектора не знает, куда себя деть от смущения. Он засунул руки за ремень со сверкающей пряжкой и робко взглянул на Виолу.
Девушка отложила книгу.
— Позвольте мне заварить чай для вас, инспектор. Я умею.
— Буду вам благодарен, мадемуазель, — инспектор Тобиас с улыбкой коснулся своих усов. — Нет ничего лучше, чем забота женщины.
Виола подошла к камину и занялась чайником. Бросив осторожный взгляд в сторону камеры, она заметила, что арестованная глухо застонала и попыталась улечься поудобнее. Она тяжело перевернулась на спину, и Виола поняла, что женщина находится… в состоянии ожидания, как сказала бы мадемуазель Аделаида.
— О господи! — воскликнула девушка и оглянулась на полицейских.
Женщина дышала все тяжелее, выгибая спину, а инспектор, сообразив, что у них появилась проблема, принялся расспрашивать подчиненного:
— Жан, что это у нас здесь?
— Беспорядок, господин полицейский, — сержант смущенно откашлялся и бросил взгляд на Виолу. — Ее взяли еще в полдень. В приюте Сент-Вале. Она расцарапала лицо хозяйке.
Виола с удивлением заметила, что мужчины обменялись выразительными взглядами.
— Сент-Вале? — переспросила она. — На моей улице? Это там, где держат несчастных детей-сирот?
— Несчастные дети, — горько заметил инспектор. — Да, вы правы, мадемуазель.
Заключенная вновь застонала. Виола с тревогой принялась ее рассматривать и неожиданно поняла, что это совсем юная девушка.
— Вероятно… я считаю… — Виола не решалась высказать свое мнение, но арестованная застонала громче. — Следует вызвать врача.
— Врача? — инспектор уставился на девушку. — Вы считаете, помоги нам бог, что она собирается…
Арестованная прервала его размышления стоном, переходящим на визг, затем внезапно последовал поток нечестивых слов.
— Жан, — закричал инспектор. — Пошли кого-нибудь выяснить, не дежурит ли на соседнем участке офицер медицинской службы.
— Да, господин инспектор, я тотчас же это узнаю.
Сержант быстро козырнул и исчез за железной дверью с поразительной скоростью.
— Сержант Прюнель! — заорал ему вслед инспектор. — Я сказал послать кого-нибудь, а не бежать самому! Ну и глупец, разрази его! Он меня слышал, но смылся. Испугался этих женских дел, — инспектор криво ухмыльнулся. Он к вам неравнодушен, мадемуазель. Расспрашивает о вас каждый день… А что вы думаете об этой бедняжке? Нам надо бы взглянуть на нее поближе.
Виола отпрянула к стене, в то время как инспектор открыл камеру и поманил ее за собой.
— Боюсь, что я ничего об этом не знаю, — испуганно заметила она. — Думаю, надо пригласить врача.
— Господи, мадемуазель… возможно, мы не найдем сейчас врача. Да и вряд ли эта девица сможет оплатить его работу. Хорошо, если найдут акушерку из городской больницы… — он вошел в камеру. — Что будем делать, дурашка? Давно у тебя схватки?
Виола не могла разобрать, что пробормотала девушка в ответ, но инспектор покачал головой, услышав ответ.
— Весь день? Почему ты молчала?
— Я не хочу этого всего… — задыхалась девушка.
— Но этого не избежать. Впервые?
Девушка простонала, что впервые так мучается.
— Что ты искала в Сент-Вале? Надеялась найти помощь?
— Моя подруга… говорила… что там возьмут ребенка, — девушка всхлипнула и отвернулась. — Я бы платила за него, клянусь, я платила бы за его содержание.
Инспектор покачал головой.
— Отдать ребенка в приют — все равно что убить, поверь мне. К тому же, я не слышал, чтобы в Сент-Вале брали новорожденных. Тебя напрасно направила туда, подруга.
