Девушка начала задыхаться. Лицо ее исказилось. Виола подошла ближе.
— Могу я что-то сделать? — прошептала она.
Скрип железной двери заставил их обоих обернуться. Виола надеялась увидеть сержанта Прюнеля, но в комнату ворвался незнакомый офицер, весь красный от напряжения. Инспектор Тобиас поспешно вышел из камеры.
— Не бросайте меня, — закричала девушка, — мне так больно!
Виола решилась войти к арестованной. Помедлив, она взяла девушку за руку и погладила по голове. Роженица ухватилась за нее трясущимися пальцами.
— Спасибо, мадемуазель…
В это время офицер, задыхаясь, быстро говорил:
— У нас проблемы, Тобиас! Сюда направляется свора репортеров, черт побери!
Пресса, пресса, приятель! Эти кровожадные репортеры едва не растоптали меня! — он выругался, не заметив присутствия Виолы. — Никто не понимает, что происходит. Все это похоже на фарс, но нам нужно быть на высоте. У нас в запасе четверть часа до прихода этих писак, — офицер вытер лоб носовым платком. — Кража колье у супруги банкира Донатье и наглое заявление вора, в котором говорится, что украденное сокровище находится в Сент-Вале на улице Вожинас! И это только половина дела. Знаете ли, что этот маньяк сделал? Во-первых, записка была написана какой-то жидкостью красного цвета, похожей кровь, и прибита к стене медицинским скальпелем с вензелем «NM». Департамент внутренних дел почти с ума сошел, ведь это уже вторая такая кража…
Захлопнувшаяся дверь не позволила Виоле услышать остальное. Она с изумлением посмотрела им вслед, затем встретилась глазами с испуганным взглядом арестантки.
— Все в порядке, — сказала Виола, стараясь сохранить хладнокровие в голосе. — Акушерка скоро будет.
Но девушка словно в опровержение ее слов сильно закричала. Все ее тело содрогнулось, а ногти впились в ладонь Виолы. Она была мокрой от пота.
— Он… — выдохнула роженица. — О нет! Он должен… Сейчас!
— Все в порядке, — повторяла Виола, стараясь успокоить девушку. — Как тебя зовут, дорогая?
— Лиза… О, мадам, вы акушерка?
— Нет, но я останусь здесь, с тобой.
— А акушерка?
— За ней пошли.
Рот девушки скривился от боли. Она согнула ноги, тело ее задрожало и задергалось в судорогах.
— Больно, очень больно! Я хочу умереть!
Дверь с лязгом распахнулась, и вошли две женщины.
— Какова частота схваток?
Вопрос был адресован Виоле. Она беспомощно прошептала:
— Я не знаю…
— Нужна горячая вода и побольше, — заявила акушерка. — Займитесь этим.
Две женщины взялись за работу с заметным профессионализмом. Виола облегченно вздохнула и пошла за чайником. Акушерка, совершенно не обращая внимания на судороги Лизы, начала кричать:
— Тужься, и без глупостей, девочка!
Вторая женщина поинтересовалась у Виолы:
— Где вы живете?
— Я живу у мадам Тибо на улице Вожинас, мадам, но Лиза…
— Дайте я запишу. Женская санитарная ассоциация всегда готова помочь.
Лиза закричала, и женщина поспешила на помощь первой акушерке.
Казалось, прошла вечность, наполненная криками и стонами роженицы. Неяркий свет освещал контору полицейского, в камеру падали тени, оттуда доносились всхлипы и приказы акушерок. Внезапно Лиза резко вскрикнула и замолкла. В течение минуты тишина заполнила все пространство, пока акушерка не произнесла:
— Мальчик.
Ее голос был спокоен, а в руках билось что-то маленькое. Тонкий звук, похожий на мышиный писк, донесся из камеры.
— Дайте свет, пожалуйста, — потребовала акушерка.
Виола вскочила и принесла лампу, стоящую на столе полицейского. Она с ужасом увидела, что белый фартук акушерки залит кровью. Женщина заворачивала в какие-то тряпки что-то слабо шевелящееся. Лиза слабо стонала.
— Все позади, — сказала вторая акушерка. Подойдя к роженице, она вытянула из-под нее грязную простыню и подложила чистое покрывало.
Писк перешел в детские жалобные крики, усиленные пустыми стенами.
В это время послышался гул мужских голосов, и железная дверь распахнулась. В служебное помещение вошел инспектор вместе с офицером и сержантом. Вслед за ними тут же ворвалась целая толпа мужчин в штатском. Все они говорили разом, стараясь перекричать друг друга, мгновенно заглушив плач ребенка. Виолу оттеснили к стене. Она, наверно, упала бы, но сержант Прюнель с трудом протиснулся к ней и помог взобраться на скамейку.
