Лина подошла к понтифику помочь ему с манжетой и шутливо подмигнула. Марк в ответ ласково погладил ее по щеке и улыбнулся.
— Собирайся, любовь моя, мы едем в резиденцию.
— Зачем? — сразу посерьезнела Лина.
— Ты не хочешь встретиться со своим бывшим мужем?
— Да нет, как-то не горю желанием.
— А надо.
Филипп был выдворен на кухню, пока девушка одевалась.
Лина открыла опять дверцу шкафа.
— Неужели ты совсем не поверил тем фотографиям? — поинтересовалась она, влезая в брюки.
Марк развалился в кресле и с удовольствием наблюдал за ней.
— Ни минуты не поверил.
— А почему? — она обернулась к нему, застегивая пояс.
Марк вздохнул.
— Лина, поверить в то, что там изображено, может только тот, кто тебя совсем не знает.
— Да ладно! Там, по-моему, все вполне достоверно!
— Нет, это всего лишь довольно паршивая работа фотомонтажа.
Вместо очередного вопроса «почему» девушка лишь подняла бровь, прося объяснить подробнее.
— Что ты тогда сказала мне? Проститутка и алкоголичка? — припомнил Марк, — Хорошо. Пойдем с конца. Алкоголичкой ты никогда не была, это точно.
— С чего такой вывод?
— Ты практически не пьешь.
Девушка застегнула последнюю пуговицу на блузке и подошла к Марку. Тот обнял ее за талию.
— Хорошо, — Лина приняла правила игры, — Я могу почти не пить из-за боязни сорваться.
— Нет, у тебя взгляд безразличный, когда ты смотришь на вино. А у алкоголика он был бы жадным, когда хочется, но нельзя.
Лина чуть подумала и кивком головы согласилась с рассуждением.
— Хорошо, дальше, насчет проституции.
— Тут еще проще. Любая женщина, более-менее опытная в вопросах отношений между полами, мои намеки поняла бы еще осенью.
— Когда? — недоверчиво спросила Лина.
Он довольно ухмыльнулся.
— Ну, по крайней мере, зимой, когда я на тебя инициал поставил. А ты, моя радость, по-моему, до сих пор сомневаешься в моих чувствах.
— Но, ты же сам тогда сказал…
Он фыркнул и засмеялся.
— Родная моя, как я уже сказал раньше, ты иногда бываешь такой недогадливой! Так вот, у женщины, скажем так, пообщавшейся с кучей мужчин, эти намеки даже вопросов бы не вызвали. А ты долгое время даже не догадывалась о том, что все это значит. Но это еще не все.
Она хмуро посмотрела на него исподлобья.
Марк погладил девушку по животу и спустил руку ниже. Она дернулась было, но он не отпускал, просто удерживая там свою ладонь.
— Видишь ли, у тебя есть две родинки, одна здесь, с этой стороны, другая — сзади. И увидеть их можно только, если при занятии любовью разглядываешь твое тело до мельчайших подробностей. Или целуешь, — он с удовольствием наблюдал за тем, как девушка краснеет, вспоминая некоторые моменты их постельных забав, — Так вот на тех фотографиях, где якобы ты в очень откровенных позах с мужчинами, про заднюю-то родинку не забыли, она виднее, а вот передней — нет. Значит, вывод — это фотомонтаж.
— Но он теперь молодой вампир под руководством твоего палача.
— Любовь моя, я сказал, что отдал его Дитриху, но не говорил, что тот его обратил.
Лину Марк оставил ждать в своем кабинете а сам вышел на несколько минут. Вернулся понтифик довольно быстро, в сопровождении Агнешки и Инквизитора. Почти сразу же за ними в кабинет вошел палач.
Дитрих. Верный друг понтифика и его преданный пес. Ростом почти с Марка, но более мощный, массивный. Волосы на голове были постоянно растрепаны, но это придавало на удивление грозный вид. Густая черная борода, темные колючие глаза, никогда не улыбающийся рот. Страшный мужчина, тем более вампир.
Инквизитор же был полностью укрыт плащом с капюшоном, девушка смогла разглядеть лишь белые тонкие суховатые пальцы, сжимающие плечо Агнешки.
Телепатка грустно посмотрела на Алину и тихо произнесла:
— Бедна девчина!
Лина смутилась. Полячка ее жалела, прекрасно зная обо всем, что девушке пришлось пережить.
Инквизитор подошел к Лине и поднял ее голову за подбородок. Она нехотя посмотрела на вампира. Он был очень старым. Это показывало не лицо, на вид он прожил лет сорок человеком, а старость его выдавали глаза. Наверно, он был старше даже понтификов.
— Ты хочешь наказания? — спросил он. Лина как-то поняла, что не у нее.
