…
У Веры Павловны оказался обширный инфаркт миокарда, но прогноз врач давала хороший, и бабушка Милы следующие три недели проведет в больнице. Филиппу эта история не нравилась все больше и больше. Несмотря на его интерес к девушке, он не планировал надолго устраивать ее в своем доме, особенно без информирования о том, кем именно он является. Была идея снять для нее специально квартиру, но еще раз как следует обдумав все, он понял, что это не так уж и хорошо, так как поставит Милу в заранее нелицеприятную ситуацию, которую он прекрасно помнил по Марку с Алиной.
А начинать более серьезные отношения с девушкой таким образом Филу претило.
Милу он устроил в гостевой спальне на первом этаже. Перед этим они заехали к ней домой и, пользуясь отсутствием матери, девушка собрала свои вещи. Их было совсем немного. Длинные бесформенные юбки и кофты, что ей покупала мать, она забирать не собиралась, поэтому сложила лишь то, что приобретала сама, тайком, на деньги бабушки.
А утром следующего дня к Филу зашел его руководитель.
Мила читала книгу, когда в квартире раздался звонок в дверь. Филипп заглянул в библиотеку, где сидела девушка, и приложил палец к губам, призывая быть тихой как мышка.
Мила сделала вид, что все поняла, но как только в прихожей раздались мужские голоса, она метнулась к двери и чуть-чуть ее приоткрыла. Любопытство, говорят, не порок, так что бояться нечего. Вошедшего мужчину она видела лишь со спины и смогла разглядеть только его высокий рост, длинные черные волосы и строгий деловой костюм.
— Фил, ты подготовил документы, что я просил? Принеси их, пожалуйста.
Парень кивнул в ответ и направился было к кабинету, но следующие слова мужчины его остановили:
— Я буду в библиотеке.
Филипп развернулся и попытался остановить Марка:
— Учитель, это не самый лучший…
Услышав это, Мила испуганно кинулась обратно к диванчику и сделала вид, что очень увлечена книгой. Дверь распахнулась. Девушка подняла голову от книги и замерла.
Филипп иногда был странным. Порой у Людмилы складывалось ощущение, что он не совсем тот, за кого себя выдает, что он старше и умнее обычного двадцатичетырехлетнего парня, а уж на своих ровесников девушка насмотрелась в университете.
Но этот вошедший… Мила почувствовала, как внутри все холодеет от невысказанного ужаса. Ей почему-то на память пришли слова матери о дьяволе и девушка поняла, что выглядеть тот должен был именно так.
Нет, мужчина был красив, очень красив. Лет на тридцати-тридцати пяти, лепные черты лица, стройное подтянутое тело. Но было в его взгляде, обращенном на Милу, что-то такое, что заставило ее съежиться на диване и стать как можно незаметней. Холодный, тяжелый, с легкой ноткой презрения и брезгливости, как будто придавливал к полу и заставлял упасть на колени перед всемогущим существом. И девушка отчетливо поняла, что ему явно не тридцать лет, а больше, намного и намного больше.
Понтифик молча оглядел девушку с ног до головы и также молча перевел вопросительный взгляд на Фила.
— Это моя подруга, Марк, я присматриваю за ней пока ее бабушка в больнице, — поспешил оправдаться парень.
— Изображаешь благотворительный фонд, ученик? — холодно поинтересовался высший.
— Марк, она абсолютно безобидна, клянусь!
— Ты ее посвятил?
— Нет, что ты, ни словом. Она ничего не знает.
Марк еще раз бросил взгляд на Милу и вышел из библиотеки, закрыв за собой дверь.
…
Лина открыла глаза, невольно зажмурившись на яркий свет из окна, и мигом вспомнила все, что произошло прошлым днем. Ночью Марк долго ее успокаивал и утешения плавно перетекли в занятие любовью.
Лина нежно улыбнулась, вспоминая. Понтифик всегда ласков с девушкой, но прошлой ночью он обращался с ней, как с хрупкой драгоценностью, готовый в любой момент отступить.
Мысли вернулись к будничной прозаике.
Понтифик все-таки отправил в усадьбу десятку вампиров с магом, надо проверить, что там да как.
Но и у самой Лины есть некоторые серьезные проблемы.
Сейчас она была в доме понтифика, в спальне, которую он обустроил для нее.
А дома своего у девушки нет. Сгорел вместе со всем имуществом.
И с документами.
