– Ну уж нет! – вскинулся Элджер Кэйтс. – И вас, и Ниро Вульфа, и Национальную ассоциацию промышленников это бы, конечно, устроило, но мне вы рот не заткнете! Пальто мое, а шарф я никогда и в глаза не видел. Возможно…
– Кэйтс, довольно! – прикрикнул на него Соломон Декстер.
– Таким образом, – как ни в чем не бывало продолжал Кремер, – шарф обнаружен в пальто мистера Кэйтса, но он утверждает, что раньше никогда его не видел. Это…
– Шарф мой, – сказал Уинтергоф. – Он был украден у меня здесь, в пятницу вечером, и с тех пор я его не видел. Поскольку вы позволили Кэйтсу недостойный выпад в адрес Ассоциации промышленников, я…
– Хватит! – стукнул по столу Кремер. – Можете ссориться в другом месте. Я же хочу повторить то, что уже говорил тут несколько часов назад: один из вас убил мисс Гантер. Теперь это бесспорный факт. Мы могли бы сейчас задержать вас, но что толку? Люди вы богатые и тут же добьетесь освобождения под залог. Именно поэтому я вынужден вас отпустить, в том числе и пока неизвестного мне убийцу. Но мы его все равно найдем. Не исключено, что нам потребуется навестить вас или вызвать в любое время суток. Без нашего разрешения вы не имеете права уезжать из города ни на час. По всей вероятности, мы будем держать вас под наблюдением, и тут вам не помогут никакие протесты.
Кремер обвел взглядом присутствующих и продолжал:
– Сейчас полицейские машины развезут вас по домам, а пока выслушайте на прощание еще несколько слов. Я прекрасно понимаю, что все это крайне неприятно вам, но ничего не поделаешь, придется потерпеть, пока мы не найдем убийцу. Если кто-нибудь располагает ценными для следствия сведениями, худшее, что он или она может придумать, – это утаить их от нас. Я настоятельно рекомендую этому человеку задержаться и передать сведения нам. Кроме меня, тут находятся и начальник полиции, и прокурор, и вы можете переговорить с любым из нас.
Никто из присутствующих не ухватился за любезное предложение Кремера, и вскоре все разъехались.
– Будут указания на утро, сэр? – спросил я Вульфа.
– Да, будут! – рявкнул он. – Оставить меня в покое…
Начиная с этой ночи мне стало казаться, что меня не посвящают в ход расследования. Позже, правда, выяснилось, что это не совсем так, однако кое-какие основания для сомнений у меня были.
Во вторник утром Вульф заявил, что теперь я должен буду передавать ему пакеты от Бэскома, не вскрывая их. Дил Бэском был руководителем детективного агентства.
– Его отчеты? Значит, расследование расширяется?
– Да, – поморщившись, ответил Вульф. – Уже работают двадцать человек. Может, хоть один из них что-нибудь раздобудет.
– Не перебраться ли мне на жительство куда-нибудь в гостиницу? – спросил я. – Чтобы ненароком не услышать что-либо такое, чего мне не положено слышать.
Вульф не потрудился ответить. Когда это возможно, он старается не нервничать перед едой.
Несколько позже выяснилось, что, по мнению Вульфа, я еще могу на что-то сгодиться. В шесть вечера он появился в кабинете, позвонил, чтобы ему принесли пива, посидел молча минут пятнадцать и вдруг изрек:
– Арчи!
Его обращение застало меня как раз в тот момент, когда я раскрыл рот, собираясь зевнуть.
– А-а-а, – протянул я.
– Ты уже порядочно работаешь у меня, – хмурясь, заявил Вульф.
– Ага. Прикажете подать заявление об уходе по собственному желанию?
– Я изучил тебя, вероятно, значительно лучше, чем ты думаешь, – пропуская мои слова мимо ушей, продолжал Вульф. – Ты наделен острой наблюдательностью, не дурак, не трус, тебя невозможно подбить на измену, поскольку ты слишком высокого мнения о собственной персоне.
– Я просто душка! Вы должны прибавить мне жалованье – цены на все растут, и…
– У тебя тут и еда, и крыша над головой, но по молодости и тщеславию ты тратишь кучу денег на наряды. – Он погрозил мне пальцем. – Но обо всем этом мы поговорим в следующий раз. А сейчас я хочу сказать другое. Я имею в виду одно из твоих качеств, которого не понимаю, но которое тебе безусловно присуще. Это твое качество почему-то заставляет молодых женщин охотно проводить время в твоем обществе.
